Кадр за кадром. От замысла к фильму - [11]
Очевидно, что возможности раскадровок ограничены тем, что на них нельзя показать движение. Не только внутри кадра, но и, что важнее, движение камеры. Оптические эффекты вроде наплывов и затемнений также неподвластны карандашу, как и изменение глубины резкости и фокусного расстояния. Однако, работая в технике цифрового рисунка, вы можете размывать как все изображение, так и его участки, чтобы создать ощущение глубины резкости. Самый простой способ демонстрации движения на статичной раскадровке — стрелки, надписи и схематические рисунки на полях. На схеме можно изобразить вид площадки сверху, а также расположение камеры и ее ракурс (то, что «видит» камера). Существует также несколько техник, которые используют мультипликаторы, чтобы иллюстрировать движение камеры и показать свободное пространство, где можно разместить персонажей.
Рамки раскадровки задают границы обзора камеры. Но иногда полезно рассмотреть контекст кадра, включив в раскадровку то, что находится за его пределами. Многие художники вообще начинают рисовать, не используя рамку. Набросав базовые элементы сцены, они ищут внутри рисунка лучший кадр, после чего выбирают размер и размещение рамки, кадрирующей действие. Некоторые раскадровщики используют картонные панели, в которых вырезаны кадры разного размера — их можно двигать по рисунку, чтобы выбрать нужный кадр. В Photoshop и во многих других программах цифровой кадр просто находится в другом слое. Да, возможности компьютера в доработке и манипуляции изображением пока остаются непревзойденными, но ощущение от движения карандаша по бумаге пока не смогло повторить ни одно устройство.
В следующей серии панелей с помощью нескольких стилей продемонстрированы различные методы отображения движения и расположения камеры.
На первой широкой панели (рис. 3.11) мы видим, как человек бежит по улице, за ним следит снайпер на крыше. Человек на улице запечатлен в важных точках действия, а стрелки указывают направление его движения. Такая панель может быть использована для иллюстрации панорамы или тревеллинга[19]. В данном случае не уточняется конкретное композиционное решение, но прояснены размещение камеры и постановка действия.
Рис. 3.11
Движение актера на раскадровке
На иллюстрации можно отразить композицию, как это продемонстрировано на следующем примере (автомобильная погоня на рис. 3.12). Кадр внутри кадра обозначает композицию — то, как камера запечатлеет действие. В данном случае кадр слева (А) уменьшается до размеров маленького кадра справа, в то время как автомобиль движется справа налево. Для этих рисунков нет какого-то закрепленного метода; вы можете визуализировать процесс как угодно, самое важное — понять идею.
Рис. 3.12
Раскадровка панорамы
На третьей иллюстрации (рис. 3.13) со множества перспектив обозначена вертикальная панорама. Сначала мы видим пловца с нижнего ракурса, а затем камера наклоняется к бассейну.
Рис. 3.13
Вид с разных ракурсов, как здесь, — хороший способ обозначить панораму, охватывающую большое пространство. По этому рисунку непонятно, общим, средним или крупным должен быть план. Но другой способ репрезентации, при котором несколько кадров запечатлевали бы отдельные действия пловца, не смог бы передать основную особенность кадра — непрерывное движение в воздухе
В мультипликации распространена практика рисовать большие панели, а затем делать внутри них кадры поменьше, чтобы обозначать средние, крупные и сверхкрупные планы. Этот прием называется «кадрирование»[20] и используется, для того чтобы из одного изображения с хорошим разрешением получить как можно больше кадров. Кадрирование также используют в раскадровках фильмов, чтобы обозначить движение камеры или изменение крупности плана (рис. 3.14). Направление движения камеры описывают стрелки, соединяющие два квадрата. Они указывают, что изменения размера кадра обусловлены движением камеры, а не монтажом.
Рис. 3.14
На рисунке кадр в кадре используется, чтобы обозначить укрупнение плана. Если убрать стрелки, соединяющие внутренний кадр с краями внешнего, то крупность плана будет меняться с помощью монтажной склейки
Более традиционный способ обозначить внутрикадровый монтаж по съемочной оси с изменением крупности плана показан на рис. 3.15. Фигуру актера нужно нарисовать дважды, а также добавить пояснение. Достоинство традиционного кадра заключается в лучшей передаче визуального воздействия крупного плана.
Рис. 3.15
Наезд до крупного плана. Так обычно обозначается изменение его крупности
Кадр внутри кадра также может быть использован для обозначения дрожащей камеры (рис. 3.16).
Рис. 3.16
Движение камеры, имитирующее землетрясение, качающуюся палубу корабля или любое другое состояние героя или пространства вокруг него, можно обозначить с помощью кадра внутри кадра
На примере следующих панелей (рис. 3.17) мы рассмотрим, как применяют переходы — наплывы, затемнения и другие способы смены кадров. Метод позаимствован из мультипликационных раскадровок. На разных студиях варианты слегка отличаются, рис. 3.17 показывает типичное использование пространства между панелями.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
В книге подробно и увлекательно повествуется о детстве, юности и зрелости великого итальянского композитора, о его встречах со знаменитыми людьми, с которыми пересекался его жизненный путь, – императорами Францем I, Александром I, а также Меттернихом, Наполеоном, Бетховеном, Вагнером, Листом, Берлиозом, Вебером, Шопеном и другими, об истории создания мировых шедевров, таких как «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потрясающее открытие: скульпторы и архитекторы Древней Греции — современники Тициана и Микеланджело! Стилистический анализ дошедших до нас материальных свидетелей прошлого — произведений искусства, показывает столь многочисленные параллели в стилях разных эпох, что иначе, как хронологической ошибкой, объяснить их просто нельзя. И такое объяснение безупречно, ведь в отличие от хронологии, вспомогательной исторической дисциплины, искусство — отнюдь не вспомогательный вид деятельности людей.В книге, написанной в понятной и занимательной форме, использовано огромное количество иллюстраций (около 500), рассмотрены примеры человеческого творчества от первобытности до наших дней.
Эта книга — фундаментальное иллюстрированное исследование о происхождении и роли драконов в мировой культуре, охватывающее тысячелетия человеческой истории и множество стран и культур: от Античности до книг Толкина и Джорджа Мартина.
«Книгой мертвых» в Древнем Египте называли свиток с религиозными текстами, который помещали в гробницу, чтобы умерший мог достигнуть благодатных Полей Иалу. Эта книга содержит перевод самого известного образца «Книги мертвых» — легендарного папируса Ани.
Обновленное и дополненное издание мирового бестселлера «Психология убеждения», где раскрываются приемы, помогающие эффективно общаться и этично выстраивать отношения с окружающими. Почему наши просьбы и призывы нередко остаются неуслышанными? Есть ли способ пробиться сквозь стену непонимания? Конечно. На помощь приходит наука. Авторы книги предлагают 60 научно подтвержденных психологических методик, которые помогут и в деловом, и в личном общении. Вы узнаете: – как влиять на людей, – как не попадаться на уловки и манипуляции, – почему ваши сообщения игнорируют и как это исправить, – как обратить на пользу даже свои ошибки и недостатки, – как вариант «ничего не делать» усиливает ваше влияние, – как простой вопрос обеспечит поддержку вам и вашим идеям. От авторов Вместо того чтобы полагаться на поп-психологию или неоднозначный личный опыт, мы обсудим психологическую основу успешных стратегий социального влияния, используя строго научные доказательства.
Долгожданное продолжении серии «Мифы от и до», посвященное славянской мифологии. Древние славяне, в отличие от греков, египтян, кельтов и многих других народов, не оставили после себя мифологического эпоса. В результате мы не так уж много доподлинно знаем об их мифологии, и пробелы в знаниях стремительно заполняются домыслами и заблуждениями. Автор этой книги Александра Баркова рассказывает, что нам в действительности известно о славянском язычестве, развеивает популярные мифы и показывает, насколько интересными и удивительными были представления наших предков об окружающем мире, жизни и смерти. Книга содержит около 100 иллюстраций.