Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века - [101]
Капитан 1-го ранга Дрешер представлял тип моряка старой парусной школы. Во флот он попал, кажется, уже в зрелых годах, а до того служил на коммерческих судах. Небольшого роста, с густыми седыми усами, он производил впечатление закаленного в бурях сурового «капитана», что не мешало ему быть, в сущности, добрым и даже, пожалуй, довольно мягким человеком.
Приказав выстроить нас на шканцах (почетное место на корабле, обычно между бизань— и грот-мачтами, где читаются морской устав и объявляются различные узаконения и распоряжения начальства), он обратился к нам с такой приблизительно речью: «Господа! Ваш командир доложил мне о вашем неудовольствии по поводу назначения фалрепными. Ваша излишняя щепетильность объясняется только молодостью и неопытностью. Что же вы усмотрели тут для себя оскорбительного? Фалрепные ведь назначаются не для личных услуг офицерам, а для оказания им должного почета согласно уставу. В недалеком будущем, когда вы удостоитесь надеть офицерский мундир, и вам будет оказываться такой же почет. Да, наконец, никакой труд сам по себе не может унижать человека. Я начал свою морскую службу в звании юнги на купеческом корабле и стирал носки своему капитану, а теперь, как видите, дослужился до высших чинов и удостоился стать вашим начальником. Я глубоко уверен в вашем благоразумии и не сомневаюсь в том, что вы сами признаете свою ошибку и постараетесь всеми мерами ее загладить».
Такой педагогический метод воздействия не замедлил принести желанные плоды: кадеты устыдились своего фрондерства и стали усердно исполнять служебные обязанности. Инцидент был мирно улажен и даже вовсе не попал в «Исторический журнал» плавания, тогда как страницы его украсились характерными отметками о многих других дисциплинарных проступках кадет.
Эти отметки относятся к небольшой группе воспитанников 4-го отделения, проявивших особенную почему-то строптивость во время очередного плавания на лодке «Лихач». На этой лодке плавали в течение кампании все кадеты посменно для ознакомления с машинным делом. Они исполняли обязанности кочегаров и машинистов, а также вели машинный журнал.
Командовал лодкой капитан-лейтенант Невельской, сын знаменитого адмирала Геннадия Невельского, открывшего Сахалинский (Татарский. — А. Е.) пролив и присоединившего к России устье Амура. Сын, однако, не удался в отца. Он был, что называется, неладно скроен, но крепко сшит. Высокого роста, плечистый, лохматый, с вечно торчавшей из ушей ватой, он производил впечатление какого-то несуразного существа, которому было неловко и тесно на таком маленьком судне. Он походил на большого добродушного пса и не отличался твердостью характера и последовательностью в своих действиях, чем нередко и пользовались его подчиненные. Даже ближайший его помощник по морской части, боцман Бочкарев, позволял себе при случае отпускать не особенно почтительные замечания по его адресу.
Так, например, при постановке на якорь он не сразу исполнял приказание командира об отдаче якоря, а делал это, так сказать, по своему усмотрению, после некоторой паузы.
— Бочкарев! — вопил командир с мостика. — Отчего не отдал якоря?
— Есть! — неслось с бака. — Раз! Два! Три! Отдать якорь!
И якорь с шумом летел за борт, высучивая заготовленные сообразно глубине рейда смычки цепного каната.
Невельской отправлялся на бак для выяснения несвоевременного исполнения приказания. Бочкарев, предчувствуя справедливое возмездие за свое ничем не объяснимое упрямство и ослушание, прикидывался обиженным.
— Да ведь, ваше родие, мне отсюда виднее, чем с мостика… — оправдывался он. — Вижу, что, значит, лодка не стала еще против ветра, ну и выждал одну минутку… Для вас же старался…
— Дурак! — ворчал командир. — Ну да ладно! — и, махнув безнадежно рукой, уходил к себе в каюту.
Подобные эпизоды не могли, конечно, скрыться от взоров команды и особенно любознательных и все подмечающих воспитанников и не подрывать, следовательно, командирского авторитета. Быть может, так или иначе, это обстоятельство и не осталось без влияния на вызывающее поведение наиболее озорных воспитанников, которых случайно оказалось особенно много в четвертом отделении.
Один из них, например, не вышел на аврал (общая судовая работа, обязательная для всех чинов корабля); стоя на вахте за вахтенного начальника, спустился ненадолго в каюту; наконец, вызванный наверх, на отходящую шлюпку, заметил, что воспитанникам грести не полагается, а только сидеть на руле. На полученный же за это выговор ответил: «Странно».
Другой не вышел к подъему флага. За ложное показание отправлен был на салинг (перемычка, деревянная или железная, на верхней части мачты, куда, согласно уставу, сажали за показание провинившихся кадет, не более как на два часа), но исполнить это отказался, предлагая подать на него рапорт. Получив вторичное приказание о том же, спросил: «За что?» — и на ответ: «За ложное показание» — возразил: «Что вы ругаетесь» — и счел себя оскорбленным. Этот протест был поддержан в грубой форме двумя его товарищами, претендовавшими на оскорбление в его лице всех воспитанников. На вопрос: известно ли ему, ушедшему вниз с вахты, что он должен быть наверху, отвечал, и то не сразу: «Известно и не известно».
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Офицерство в царской России всегда было особой «кастой», отличающейся как от солдат, так и от гражданских людей. Отстраненность от общества объяснялась, в частности, и тем, что офицеры не имели права присоединяться к политическим партиям, а должны были на протяжении всей жизни руководствоваться лишь принципами долга и чести. Где офицеры конца XIX – начала XX века проводили время, когда могли жениться и как защищали свою честь? Обо всем этом вы узнаете из мемуаров русских офицеров XIX века.