Кадамбари - [42]

Услышав грохот барабана, Чандрапида под крики приветствий: «Победа! Победа!» — сошел с трона, и в тот же миг сошла на нет слава его врагов. Он покинул Приемный зал, и, вскочив со своих кресел, роняя из порванных в спешке ожерелий жемчужины, похожие на рисовые зерна, что рассыпают по земле ради успеха военного похода, за ним двинулись тысячи царей. И был подобен он дереву Париджате, окруженному рощей дерев желаний, с которых падают белые цветы и почки, или Айравате, ступающему во главе других слонов — стражей мира, которые разбрызгивают из хоботов воду, или небесному простору, который прочерчен ливнями, или дождливому сезону с тучами, проливающими потоки воды.

Выйдя из дворца, Чандрапида взобрался на слониху, которую быстро подвел к нему погонщик, украсив ее, как это принято в начале похода, счастливыми амулетами. На пристегнутом рядом седле уселась Патралекха, а над Чандрапидой в защиту от солнца раскрылся унизанный жемчугом зонт, имеющий тысячу спиц. И был этот зонт таким же белым, как водоворот Молочного океана при пахтанье его Мандарой, и таким же прекрасным, как гора Кайласа с протянутой к ней длинной рукой Раваны{205}. Еще не выехав за пределы дворца, он увидел, что все вокруг залито ослепительным светом утреннего солнца, который казался сиянием его собственной славы, вспыхнувшим после помазания, и свет этот притушил яркий блеск драгоценных камней в коронах вассальных царей, ожидающих его за дворцовой оградой. Он увидел, что поверхность земли порозовела, словно бы от любви к нему, ставшему наследником царства, что небо сделалось багряным, словно со всех сторон было объято пламенем, возвещающим гибель его врагов, что день пылает красным заревом, словно пропитанный лаком, которым покрыла себе ноги земля, надевшая в его честь наряд богини царской славы.

И когда он выехал из дворцовых ворот, навстречу ему на тысячах слонов устремилось несметное множество царей, чьи имена по очереди называл назначенный ему в помощники полководец. Они торопливо склоняли перед ним в приветствии головы, и в суматохе зонты их ломались, цепляясь друг за друга, короны кренились набок, а драгоценные серьги, свешиваясь вниз, колотились об их щеки. В сопровождении свиты царей Чандрапида медленно двинулся на восток.

Сразу за ним шел слон Гандхамадана, чью шкуру сплошь покрыли красные узоры, с шеи до самой земли свисала жемчужная цепь, а голову украшали венки из белых цветов, так что он выглядел похожим на гору Меру в сиянии вечернего солнца, с ниспадающим по склону потоком Ганги и со скалистой снежной вершиной, усеянной сонмами звезд. Рядом с ним вели под уздцы Индраюдху, чьи морда, ноги и туловище сияли в блеске золотых украшений, как если бы он весь был намазан шафрановой мазью. А далее, под сенью леса белых зонтов, раскачивающихся над слонами, двигалась вся армия и наполняла землю таким шумом, как будто настал день гибели мира и хлынули волны океана, в котором раздробленной на тысячу кусков отразилась падающая луна. Как только Чандрапида тронулся в путь, к нему присоединился Вайшампаяна. Совершив перед дальним походом очистительные обряды, он выехал на быстроногой слонихе в сопровождении большого войска и тысяч царевичей и, одетый в белое платье, с гирляндой благоухающих белых цветов на груди и белым зонтом над головой, выглядел как еще один царевич-наследник или как месяц, следующий за солнцем — Чандрапидой.

Повсюду грянул клич: «Выступил царский наследник!», и тогда под тяжкой поступью войска содрогнулась земля, как если бы сдвинулись кручи гор и перестали сдерживать воды океана, устремившиеся затопить сушу. Когда же цари бесконечной чредой стали подъезжать и приветствовать друг друга, десять сторон света покрылись сетью лучей, отброшенных от драгоценных зубцов их корон, и засияли от яркого блеска браслетов, украшенных резным орнаментом. Казалось, что в одной стороне пространство было расцвечено голубыми перьями крыльев соек, в другой — тысячами узоров распущенных павлиньих хвостов, в третьей — вспышками молний из надвинувшихся туч, в четвертой — красной листвой Древа желаний, в пятой — всеми цветами радуги, в шестой — сиянием утреннего солнца. В блеске лучей от множества разноцветных камней в драгоценных коронах белые зонты царей казались сделанными из павлиньих перьев. Было похоже, что земля состоит из одних лошадей, стороны света — из слонов, воздух — из полотнищ зонтов, небо — из леса знамен, ветер — из аромата слоновьего мускуса, мир смертных — только из царей, горизонт — из блеска украшений, солнечный свет — из сияния диадем, день — из опахал, три мира — из победных кличей. И казалось, наступил великий день гибели вселенной: грозно ступающие слоны походили на рушащиеся горы Кула, колышущиеся знамена — на падающие луны, рокот барабанов — на глухой гром смертоносных туч, струи воды из слоновьих хоботов — на звездный ливень, клубы пыли над землей — на темные кометы, рев слонов — на грозный, пронзительный свист урагана, красные узоры на висках слонов — на брызги крови, всадники, наводнившие округу, — на беспокойные волны вспененного океана. Нескончаемые потоки темного слоновьего мускуса покрыли мраком все стороны света, и оглушительный шум наполнил весь мир.