Кабул на военном положении - [56]

Полковник Тафик не настаивал. Спешить было некуда. С помощью ЭВМ советские коллеги установят, в конце концов, ее личность. Предстояло более важное дело.

– Какое у вас было задание в Афганистане?

– Убить президента Наджибуллу.

Спокойно сказано. У Тафика дух занялся. Неслыханно! От возбуждения он перебирал ногами, вопросы толпились в его мозгу. Он почти любил эту шпионку. Благодаря ей он получит генерала!

– Каким образом?

– С помощью полученной мною аппаратуры.

– Где она была изготовлена?

– В Техническом отделе ЦРУ, в Лэнгли.

Слава Богу, магнитофон крутился! Кто бы мог подумать! Тафик возбужденно расхаживал.

– Как это предполагалось осуществить?

– Либо в мечети, куда он ходит молиться по пятницам, либо на собачьих боях.

– Откуда вам известно, что президент собирается смотреть собачьи бои? Это держится в тайне! – заметил Тафик, насторожившись.

– От маршала Селима Хана. Он сказал об этом всем журналистам.

– А мечеть?

– Брат президента, занимающийся журналистами, обещал устроить меня прямо напротив мечети. С того места не составило бы труда пустить в ход мой прибор.

– Почему он сделал это?

– Хотел переспать со мной.

Тафик отер взмокший лоб. В допросной стояла нестерпимая жара, но эти признания были настолько поразительны, что его бросило в холодный пот. Правда, кое-что еще нужно было уточнить.

– Почему американцы хотели убить президента?

– Это мне неизвестно. Такие решения не принимаются людьми моего положения...

– Вас уже использовали для выполнения подобных заданий?

– Да.

– Часто?

– Иногда.

Утомленная допросом, она закрыла свой единственный глаз. Тафик мог задать ей еще сотни вопросов, но то, чем он уже располагал, не имело цены.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы ваши показания перепечатали, а вы их подпишете.

Он вышел и направился в железную комнату, где американский агент все так же бессильно висел на своем "электрическом стуле".

– Советую вам одуматься для вашего же блага. Ваша сообщница только что призналась, что Центральное разведывательное управление замышляло убийство президента Наджибуллы!

Он наклонился над Малко:

– Если вы пойдете нам навстречу, я обещаю, что вас быстро расстреляют и положат, таким образом, конец вашим страданиям.

Но Малко едва слушал его. В его мозгу сверкнул свет, и он все понял. Поздновато, к сожалению!

Глава 17

Элиас Маврос не сомкнул глаз во всю ночь, обдумывая все возможные варианты спасения Натальи, один безумнее другого. Единственным его оружием оставалась хитрость. Чтобы вызволить ее оттуда, где она находилась теперь, понадобилось бы начать боевые действия. Каждый час, проведенный ею там, имел значение. Коли уж так случилось, хадовские палачи будут лезть из кожи нон. Он завершил одевание, глядя в безмятежно синее небо. И сегодня погода обещала быть великолепной. В горле у него стоял комок, и он подумал, что чашка кофе не повредила бы ему. А поскольку в «Кабуле» не имели понятия о том, что такое подать в номер ранний завтрак, он сошел в холл.

И наткнулся там на Алексея Гончарова. Лицо офицера посерело от усталости.

– Есть новости, – мрачно объявил он. – Идем. Элиас последовал за ним к "волге", поставленной у подъезда "Кабула".

– Я сегодня не спал, – признался офицер КГБ. – Ты не можешь вообразить, какая кутерьма поднялась в Москве. Всю ночь там раскидывали мозгами, и вот только что мне принесли инструкции, где тщательно взвешена доля возможного неуспеха.

– Какова же эта доля?

– Сегодня, в два часа пополудни, поднимется в воздух и возьмет курс на Ташкент "Ил-96", возвращающийся порожняком после выгрузки доставленных ракет. Экипаж и наш резидент предупреждены. Нужно сделать невозможное, но посадить в него Наталью. Оставаясь, естественно, в тени. Словом, квадратура круга...

Изумленный Маврос спросил:

– А что готов сделать резидент?

– Ничего. Он оставляет нам свободу действий.

Маврос спохватился:

– Да, но Наталья не одна. Есть еще американский агент.

Гончаров усмехнулся веселой и жестокой улыбкой:

– Наши друзья будут счастливы в течение нескольких лет отмывать его в Москве. Вину свалим на афганцев.

Элиас Маврос задумчиво тер обросший щетиной подбородок.

– А этот негодяй Селим Хан? Ему ведь тоже известен наш план.

– При первой же возможности постараемся отправить к нему спецназ, – буркнул кагебешник. – Но он будет держать язык за зубами. Какой ему расчет хвастать своими планами?

– В общем, как нам быть, мы так и не знаем, – вздохнул Элиас Маврос. – Они, верно, и теперь в блоке допросов Садарат. Схожу-ка я к Тафику, а там на рыбалку.

– Попытка – не пытка! – поддержал его Алексей Гончаров. – Я тоже подумаю.

* * *

Малко проснулся от холода. Измученный, он уснул, несмотря на острые каменья, немилосердно впивавшиеся ему в тело.

Каждая жилочка в нем ныла, от холода зуб на зуб не попадал. Накануне вечером допрос был внезапно прекращен, после того, как, произнеся угрозы, полковник Тафик удалился. Его отвели в камеру и впервые принесли ему тарелку похлебки, где плавало несколько рисовых зерен. Он распрямился и сквозь прутья отдушины посмотрел на синее небо. Что готовит ему этот день? Все мышцы ломило, рот больно было приоткрыть, в ноздрях держался запах паленого мяса. Из соседней камеры доносились стоны.