Каббала власти - [7]

ОДА ФАРРИСУ ОДЕ, ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ РЫЦАРЯ

Эта статья была написана летом 2001 года, как попытка показать палестинское Сопротивление в новом свете и вместо жалости вызвать восхищение.

Никому не разрешается въезжать в Сектор Газа или выезжать из него. Он окружён колючей проволокой, ворота заперты, и даже если у вас есть все необходимые документы, вы не сможете посетить крупнейшую в мире тюрьму строгого режима, в которой живут более миллиона палестинцев. Некогда легендарная израильская армия превратилась в простую тюремную стражу. Тактика Армии обороны Израиля была сформулирована ещё в тридцатые годы: «Не нужно убивать миллион: убивайте лучших, а остальные сами не будут высовываться». Впервые этот метод применили британцы при помощи еврейских союзников во время подавления палестинского восстания 1936 года. С тех пор были истреблены тысячи лучших сынов и дочерей этой земли, потенциальная элита палестинского народа. И сегодня израильская армия снова использует тот же генеральный план по «усмирению строптивых туземцев» путём планомерного отстрела потенциальных мятежников.

Их работа проста: у израильтян сильнейшая армия на Ближнем Востоке, Израиль — крупная ядерная держава, имеющая в своём распоряжении любое оружие мира, в то время как у содержащихся фактически под стражей палестинцев есть только камни и «Калашниковы», которые можно пересчитать по пальцам. Недавно израильтяне перехватили гружёный оружием катер, направлявшийся в Сектор Газа. Армия хвасталась этим как крупной победой, однако выразила «беспокойство». Было бы из за чего беспокоиться! С 1973 года израильская армия редко встречала ответный огонь. Еврейские солдаты успели привыкнуть к непыльной работе. Они предпочитают стрелять в безоружных детей.

Газа — это фантастика, ставшая реальностью: происходящее там напоминает сюжет второсортного фильма вроде «Планеты-тюрьмы», однако за забором из колючей проволоки скрыта тайна: несломленная воля палестинского народа. И пусть сюжет второсортный, но его герои, мужчины и женщины — это актёры высшей пробы.

Эту тайну донёс до нас посланец палестинского народа, тринадцатилетний Фаррис Оде. Это был юный палестинский Давид. На бессмертном снимке Лорана Ребура, фотографа Associated Press, мы видим его сражающимся с еврейским Голиафом на окраине Газы. Бесстрашный Фаррис бросал камни в бронированного монстра с грацией святого Георгия, одного из самых почитаемых палестинских святых. Он сражался с врагом с беспечностью деревенского мальчишки, отгоняющего злую собаку. Снимок был сделан 29 октября, а через несколько дней, 8 ноября, мальчик был хладнокровно убит еврейским снайпером.

От него остался образ героя, плакат, который можно поставить в один ряд со знаменитым плакатом-портретом Че Гевары, имя, которое можно произнести на одном дыхании с именем Гавроша — отважного маленького повстанца с баррикад Парижа из романа Виктора Гюго «Отверженные», ставшего символом непокорённого и несгибаемого человеческого духа. Он как будто был прислан сюда из другого времени — времени, когда героизм ещё не превратился в грязное слово, когда люди шли на войну, готовые сражаться и умирать ради благородного дела. Его имя и фамилия очень символичны: Фаррис означает «рыцарь», а Оде — «возвращение». Его образ воистину напоминает о возвращении славных рыцарей былых времён. Этот дух совершенно чужд дешевому коммерческому гедонизму, доминирующей идеологии наших дней, активно насаждаемой американской массовой культурой. Наследие Фарриса — знак провала израильского генерального плана. Юный мятежник был рождён в израильской оккупации и умер, бросив вызов солдатам Армии Обороны Израиля.

Мы, друзья Палестины, не сразу смогли расшифровать это дарящее надежду послание, потому что привыкли к идее палестинца-страдальца, палестинца-мученика. В своих работах мы бессознательно воспроизводим отношение, свойственное слабым духом, изображая «нашу сторону» как жертву, заслуживающую сострадания и жалости. Жалость — самое последнее чувство, которое мы должны испытывать по отношению к палестинцам. Восхищение, любовь, солидарность, преклонение, даже зависть — только не жалость. Если вы будете жалеть их, вы точно так же можете начать жалеть триста воинов царя Леонида, которые пали, защищая Фермопилы, или русских солдат, остановивших танки Гудериана своими телами, или даже Гари Купера в фильме «Ровно в полдень». Героев не нужно жалеть: они должны стать для нас воодушевляющим примером.

Прежде мы неправильно трактовали образ Фарриса. Контекст страдания вызывает в сознании скорчившегося Мухаммада Дорра, умирающего на наших глазах, — такую же маленькую жертву войны, как голенькая вьетнамская девочка, выбегающая из огненного напалмового ада.

Образ Фарриса Оде, «Рыцаря, Который Вернулся», принадлежит к другому иконостасу — иконостасу героев. Его место — рядом с моряками с острова Иводзима или в церкви, рядом со своим соотечественником, святым Георгием. Ведь этот святой-воин принял мученическую смерть и был похоронен в палестинской земле, недалеко от могилы Фарриса — в крипте старой византийской церкви в Лидде.