Кабала - [62]

— Рост и вес для меня вообще не вопрос. Меня это не трогает. Конечно, мобильность многое бы решила. Я сам не прочь превращаться по собственному усмотрению в жучков и паучков, а особенно в ос или даже слепней. Допустим, получает какой-нибудь мерзавец премию или государственную награду, орден из рук самого-самого, ведь их довольно часто в Кремле такими почестями балуют. В этот момент праздника укусишь его в самое болезненное место! А потом с чувством исполненного долга, не без ликования, будешь наблюдать его муки да ошарашенные лица других негодяев, присутствующих на церемонии. Прекрасная перспектива. А еще лучше — получить право от вашего профессора на жестокое наказание подлецов разного рода. Как иначе добиться справедливости? Все силовые структуры под ними, а своих они не трогают, имто и разрешено все! Как их достанешь через головы прихлебателей? Как им по морде надавать, задницы надрать? Вот тут-то загадочная таблетка вашего Кошмарова смогла бы помочь. Пока рассчитывать не на кого. Терпим! Если бы я получил возможность вершить правосудие исключительно по собственному разумению, то оставил бы в нашем городе без наказания не больше сотни человек. Начал бы с самого главного… Скажем, с мэра. Представляю следующую картину. Идет пресс-конференция. Журналисты задают вопросы. Я затесался среди них и тоже тяну руку. «А у вас что, Григорий Семенович?» — спрашивает ведущий. «Хочу спросить мэра, почему он окружил себя хапугами и уродами, которые думают только о собственном обогащении и больше ничем не интересуются. А могли бы они вам сказать, что в конце пресс-конференции вы не сможете встать, потому что у вас левая нога отнимется. А завтра в полдевятого утра будет парализована правая рука. А в четырнадцать десять ослепнет левый глаз. Но самое страшное настанет в двадцать два часа. У вас начнется непрерывная рвота, такая сильная, что вы срыгнете собственный желудок. От судорог у вас отвалятся уши, выпадут зубы, слетят с головы последние жидкие волосы. Вот вам результат того, как окружать себя не профессионалами, а рвачами. После этого нечто подобное произойдет с вашим первым замом… Но об этой истории я расскажу позже». Именно так я хотел бы изменить не каждого канца, а прежде всего себя самого. Если вы обещаете мне эти способности, то давайте пилюлю! Я даже требую ее! Ведь терпеть дальше разгул национального мракобесия никак невозможно. Ух, тогда возьмусь я за них с неистовой страстью! О моей ненависти будут слагать легенды. Количество жертв меня не пугает. Дайте таблетку Кошмарова и сами убедитесь, на что способен Григорий Помешкин. Я готов воздать по заслугам миллионам, даже десяткам миллионов!

— Спросите его, — шепнул мне профессор, — как он поведет себя без моей пилюли? Какое чувство к ним он сегодня испытывает? Ведь я хочу вывести новый, идеальный вид канца, а не усилить уже существующие эмоции. Развить решительность и способность к действию.

— Григорий, наша задача наметить контуры человека будущего, а не расквитаться по нынешним долгам с кем бы то ни было, — пояснил Парфенчиков. Я могу понять твою ненависть к функционерам. Но почему ты не действуешь? Не переносишь свою страсть в практику? Признайся, что именно тебя сдерживает от радикальных шагов сегодня?

— Я всех ненавижу. Но моя ненависть — порождение не злобы вообще, а сумасшедшей любви к самому себе. Меня не хватает на других. Ведь любовь — такой же лимитный ресурс, как время или объем. А если он исчерпан, идет поиск чего-то нового. Таким новым может стать ненависть. У меня это и произошло. Я действительно не похож на остальных. Вот ответ на ваш вопрос. Я не хочу, чтобы мои чистейшие руки были вымазаны кровью ненавистных созданий. Почему я надеюсь на таблетку профессора? Я уже не раз себя об этом спрашивал. Или я вылечусь от чрезмерной самовлюбленности, или переломлю себя и объявлю бой проклятому миру.

— А чем не устраивают вас ваши нынешние чувства? Ведь вы милый человек, приятный в общении. Я во всяком случае в вашем обществе ощущаю комфорт, — заметил Петр Петрович. — Поэтому не хочу верить в ваш экстремизм.

— Правда? Очень приятно. Впервые приходится такое слышать. Спасибо. В последнее время я все чаще испытываю неудовлетворенность, а она может стать детонатором. Скажу вам честно, это меня пугает. С чем в таком случае я останусь? Мой радикализм растет. Видимо, поэтому я занят сейчас поиском запасной идеологии. Мне нужны чувства альтернативные или те же, но искусственно либо естественно усиленные.

— Теперь давайте о другом. Что вы пили у меня на кухне? — Я чувствовал, что он меня не понимает.

— Вначале я думал, что пью чай. Но после того, как очнулся на кровати, мне представилось, что я выпил какойто неизвестный отвар. Теперь я чувствую себя прекрасно да еще увлечен беседой. А потому забыл вас спросить: чем же вы меня потчевали? Рассказывайте, если не секрет.

— Я дал вам именно то, что, полагал, вы знаете и что до того уже приняли.

— Что это? Не понимаю…

— Уверен, что в мое отсутствие вы глотали кукнар — желтоватый порошок из этой медной миски. Я решил, что вы знакомы