К западу от Иерусалима - [2]

Красный контроль передает на Центральный контроль: Все проверено. Происходит что-то непонятное.

Центральный контроль передает в Службу Безопасности № 1: Красный контроль № 1 не функционирует уже в течение десяти минут. Что делать?

Служба Безопасности № 1 передает на Центральный контроль: У нас нет электриков. Разбирайтесь сами.

Центральный контроль в Службу Безопасности № 1: Вы не поняли. Что-то случилось в кабинете мистера Хиллмана.

Служба Безопасности № 1 на Центральный контроль: Я соединяюсь с кабинетом.

Служба Безопасности № 1 передает на пост 2211: Срочно соедините меня с генералом Рэдфордом.

Пост 2211 передает на Центральный контроль: Рэдфорд слушает. В чем дело?

Служба Безопасности № 1 передает на пост 2211: Красный контроль передает, что кабинет Хиллмана не подключен к цепи. Возможно, Хиллман отключил аппарат случайно. Вы можете позвонить ему по телефону?

Пост 2211 передает в Службу Безопасности № 1: Что вы придумали? Я не буду из-за такого пустяка беспокоить шефа. Подождите, когда он выйдет из кабинета.

Служба Безопасности № 1 передает на пост 2211: Необходимо срочно проверить цепь № 1.

Пост 2211 передает на пост 1А: Почему пост 1 не отвечает? Мистер Хиллман в своем кабинете?

Пост 1А передает на пост 2211: Да, он у себя в кабинете с четырнадцати часов. Мы не видели, чтобы он выходил.

Пост 2211 передает на пост 1А: Он один в кабинете?

Пост 1А передает на пост 2211: Да, один.

Пост 2211 передает на пост 1А: Постучите в дверь кабинета. Телефон не отвечает. Скажите, что с ним хочет поговорить генерал Рэдфорд.

Пост 1А передает на пост 2211: Хиллман не отвечает. Внутренний телефон и телесвязь функционируют.

Пост 2211 передает на пост 1А: У вас есть запасной ключ от его кабинета на случай пожара. Откройте дверь.

Пост 1А передает на пост 2211 (спустя несколько минут): Дверь кабинета Хиллмана закрыта изнутри на ключ.

Пост 2211 передает на пост 1А: Я поднимаюсь. Приготовьте инструменты, чтобы взломать дверь.

Пост 2211 передает в Службу Безопасности № 1: Говорит Рэдфорд. Что-то случилось с Хиллманом: он не отвечает на телефонные звонки. Стучали в дверь, он не открывает. Предупредите Зеленый контроль и Коричневый контроль. Вызовите доктора Джеймса Бака. Предупредите контроль 10: никто не должен выходить из здания до нового распоряжения.

Служба Безопасности № 1 передает на Зеленый и Коричневый контроль: Внимание. Что-то случилось с Хиллманом в его кабинете.

* * *

Фостер Хиллман побледнел, как полотно. К горлу подкатил комок. Он покачал головой и протянул руку к телефонной трубке, однако рука застыла в воздухе. Все его тело обмякло, лицо исказилось от страшной внутренней тревоги.

Телефон продолжал звонить.

Рука Фостера Хиллмана легла на трубку и резко сняла ее.

– Фостер Хиллман, – еле слышно сказал он.

На другом конце провода послышался тот же голос с легким акцентом. Хиллман слушал, одновременно пытаясь думать, но ему это не удавалось, хотя он был человеком далеко не эмоциональным.

Люди, не симпатизирующие Хиллману, говорили, будто от него веет холодом настолько, что стоит ему войти в комнату, как температура в ней опускается на несколько градусов. Обладая ясным аналитическим умом, он заставлял людей считаться со своим мнением, и к его советам прислушивался Президент США. В Пентагоне говорили: «Мудрый, как Фостер Хиллман».

Голос в трубке становился все более настойчивым и угрожающим.

Фостер Хиллман стоял перед такой жгучей и неотвратимой дилеммой, что был неспособен не только думать, но и пошевелиться. Половину жизни он регистрировал в мозгу информацию, отмеченную «сверхсекретностью». И вот сейчас от него требовали эту информацию, что противоречило всем приобретенным им рефлексам, воспитанию и мировоззрению.

Он автоматически повесил трубку, и его окутала абсолютная тишина. В бронированном кабинете с прекрасной звукоизоляцией и кондиционером Хиллман почувствовал себя безнадежно одиноким, он даже не ощущал пульса ЦРУ, бьющегося рядом и вокруг него.

Тяжело поднявшись, он отодвинул кресло. Строгое лицо с мешками под глазами было неузнаваемым.

Дрожащей рукой Хиллман достал из кармана тяжелый золотой портсигар, который он всегда носил с собой, и закурил сигарету.

Минуту он стоял посредине комнаты неподвижно, успокоенный шипением кондиционера. Мысли, сменяя одна другую, проносились в голове. Воспоминания о том героическом времени, когда он ежедневно рисковал жизнью, одолевали.

Он подошел к столу и загасил сигарету. С усталой улыбкой он взял в руки цветную фотографию жены в серебряной, рамке. Жена умерла несколько лет назад, и с тех пор он никогда не расставался с ее портретом.

– Вот такие дела, Мэри, – тихо сказал он.

Он долго смотрел на портрет жены, единственной женщины, которую он любил в жизни. Мысль о смерти не пугала, но самоубийство противоречило его религиозным убеждениям. «Однако Бог милостив и простит...» – подумал он и, закрыв дверь, отключил телефон.

После этого он достал из ящика стола зеленую папку и сел на банкетку возле журнального столика со стеклянной крышкой. Взяв в руки большую зажигалку (подарок Президента), он поджег бумаги.

Оставив листы догорать на столе, Хиллман быстро проверил содержимое бумажника. Бросив последний взгляд на письменный стол, открыл окно. Один из трех телефонов был непосредственно связан с Операционным отделом Белого Дома. Второй был предназначен для личного пользования, а третий обеспечивал связь внутри ЦРУ. Однако сейчас ни один из трех телефонов не мог спасти его.