К вулканам Тихого океана - [57]

— Да-да, уже готовы.

Мы прощаемся, оставляем все продукты, на скорую руку прибираем домик и через двадцать минут уже пристаем к левой стороне бело-голубой шхуны, на которой написано: «Нэнси Е».

Первая встреча с капитаном, худым, равнодушным пятидесятилетним человеком, происходит за чашкой чаю. Он держит чашку в руке и с улыбкой наблюдает за нашими акробатическими упражнениями при переправе из шлюпки на шхуну в неспокойном море. Его первой фразой, а ее он употреблял чаще всего, было:

— Не хотите ли чашку чаю?

Потом мы его так и называли: «Кап оф ти» («чашка чаю»). Разговор, который затем последовал, обеспокоил нас. Нам так и не удалось выяснить, почему шхуна пришла на десять дней позже установленной в контракте даты. Состояние судна стало причиной разногласий между нами и капитаном. Согласно контракту, который Австралийская геологическая служба заключила с владельцем шхуны, мы должны отвечать за все ее оборудование, а что входит в компетенцию капитана, мы не знали и об этом говорить с ним не решались. Радио для связи и холодильником пользоваться было нельзя: радио молчало, холодильник не работал. Часть продуктов за несколько дней пути из Порт-Морсби испортилась, оставшиеся скоро тоже можно будет выбросить. Не разрешен был также вопрос, кто будет платить лоцману, который поведет наш корабль через коралловые рифы, окружающие все здешние острова. К тому же корабельные карты Тробриана и Д’Антркасто были неполными. Чиновник, присутствовавший при нашем разговоре, чтобы как-то приглушить нараставшее раздражение, предложил свою помощь.

— Вы можете оставить продукты в холодильнике в Эсаала, место там найдется. С картами тоже что-нибудь придумаем.

Мы не могли понять, как корабль, идущий в места, где столько коралловых рифов и мелких островков (самые опасные зоны для мореплавателей), мог выйти в путь без корабельных карт? Если бы мы предвидели такое, то сами запаслись бы картами. Теперь же в нашем распоряжении были только аэрофотоснимки и топографические карты, на которых коралловые рифы отмечены не были. Найти лоцмана оказалось делом непростым — пришлось обратиться за помощью к нашему чиновнику:

— Не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы провести нас вокруг островов Фергессон и Гуденаф?

— Знаю одного парня, но он мне самому нужен. Его бы я отдал вам только в самом крайнем случае. Есть здесь еще один человек. Он с Добу. Зовут его Инос. Прекрасно знает море, возможно, он поможет вам и в районе островов Амфлет, там трудно найти кого-нибудь другого.

Вечером бросаем якорь в Эсаала. Спим на палубе: в каюте невыносимо жарко. Вентиляторы, которые призваны облегчить пребывание в душной и влажной атмосфере, не работают, как и все остальное на этой шхуне. Мы немного успокаиваемся, когда узнаем, что капитан приплыл из австралийского порта Кэрнс в Порт-Морсби, а оттуда через восточную оконечность Новой Гвинеи в Эсаала без всяких происшествий, а такое плавание весьма опасно.

«Нэнси Е», наверное, одно из самых маленьких судов, предназначенных для путешествия в открытом море. Ее длина — восемь метров. Одна каюта на четыре койки в носовой части. Мы в ней почти не жили, она служила складом для багажа. Жарко, влажно, темно. Веревки, газовые лампы, запасные части, якоря и прибывающие мешки с образцами заполнили все пространство в каюте. На палубе в центральной части судна есть еще одна каюта, в ней стол и четыре скамейки, которые можно превратить в постели. Чуть дальше — маленький кухонный стол. Капитанский мостик на крыше каюты, там штурвал и удобное кресло. На палубе стоят какие-то приборы, на которые мы не отваживаемся смотреть, потому что не хотим знать, что еще на шхуне не работает. Кормовая часть палубы открыта, и там под лавками лежат рыболовные снасти: раньше шхуна служила для морских прогулок и пикников.

Недоверие к кораблю и его капитану на протяжении нескольких часов совместного плавания не уменьшилось, скорее напротив. Наняв лоцмана, мы немного успокоились. Худой и довольно высокий лоцман был немногословным, но дело свое знал хорошо. За все время, что мы провели вместе на корабле, я редко его видел где-нибудь, кроме капитанского мостика. Он не отходил от штурвала. Едва ступив на шхуну, он сразу взял управление в свои руки, и мы были ему за это благодарны. Его знание топографии коралловых рифов в этих местах поражало. Мне часто казалось, что Инос держит в голове одновременно и все корабельные карты, и снимки местности куда лучше тех, которыми пользовались мы.

Мы договорились, что несколько дней не будем приставать к берегу на ночлег и возвращаться в Эсаала, чтобы рано утром сразу приступать к оставленной вечером работе. Бросая якорь в закрытых бухтах, мы тем самым экономили бы время на, длинных, ненужных переходах. Шхуна нам служила базой, с которой мы совершали выходы за образцами. Собирали мы их главным образом у прибрежных скал. Небольшой катер с сильным мотором, который был прислан вместе со шхуной, легко обходил коралловые рифы и мелководье у берегов. Нередко нам приходилось выключать мотор, чтобы уменьшить осадку катера и не повредить днище, часть пути мы проходили на веслах, а иногда переносили его через коралловые рифы на руках.