К востоку от одиночества - [25]

Я подсел к ним.

– Привет, Олаф! Где пропадал последние дни?

Он протянул руку, и мы обменялись рукопожатием.

– Пришлось съездить во внутренние территории, на ту сторону ледника, в Ставангерфьорд.

– Какие проблемы?

– Обычное дело. Охотники на оленей вцепились друг другу в глотки.

– Раненые есть?

– Парочку пырнули ножом, ничего серьезного. Надеюсь, мне удалось их успокоить. Ты, конечно, знаешь мистера Дефоржа. Он меня сейчас так рассмешил!

– Мне можно поинтересоваться? – обратился я к Джеку.

– Наконец-то я достиг вершины успеха, – сообщил он. – Тут в отеле недавно крутился один парень, хотел взять интервью для местной прессы. А я еще никогда не отказывался от лишнего паблисити.

– Какая газета?

– В этом-то все и дело! – снова расхохотался он.

– "Атуагагдлиутит"? – спросил я Симонсена.

– Я как раз объяснял мистеру Дефоржу, – кивнул тот, – что он обеспечил себе бессмертие благодаря единственной в мире газете, издающейся на эскимосском языке.

– И если это не повод еще выпить, тогда я просто не знаю, в чем смысл жизни, – заметил Дефорж.

– Без меня, – качнул головой Симонсен. – Мне уже пора идти. Хорошо, что я тебя встретил, Джо. Мне тут пришло сообщение из нашего управления в Готхобе. Речь идет о том самом самолете, который обнаружила оксфордская экспедиция. С ними связался некий мистер Фогель из Лондонской и Универсальной страховой компании; у него есть разрешение из министерства на проведение поисков. Насколько я понял, они рекомендовали ему связаться с тобой.

– Все верно.

Я изложил ему всю историю, включая суть разговора с Арни.

Олаф все серьезно выслушал и заметил:

– Меня не удивляет, что Арни не смог найти там подходящую площадку для посадки на лыжах. Но если бы тумана было немного поменьше, он без труда обнаружил бы, что на озере достаточно открытой воды, чтобы посадить амфибию.

– Ты в этом уверен?

Он полез в один из карманов своего мундира и достал листок бумаги.

– Посмотри сам. Это выписка из недельного прогноза погоды, который составляют американцы с базы в Туле. Здесь говорится, в частности, что средние, температуры нынче выше, чем обычно для этого времени.

Я просмотрел текст. Там было изложено то же самое, только языком более понятным специалистам.

– Вполне убедительно, – согласился я, возвращая ему бумагу. – Они обычно весьма точны.

– Им положено, – кивнул Олаф, убирая листок обратно в карман. – Стало быть, теперь тебе ничто не мешает слетать туда? Например, завтра?

– А ты кто – агент Фогеля, что ли? – уклонился я от ответа.

– Я даже еще не встречался с ним, – улыбнулся Симонсен. – Теперь это официальное распоряжение, Джо. Власти решили, что я должен быть в курсе событий, чтобы составить потом предварительное заключение для министерских чиновников из Копенгагена. Не похоже, что они могут прислать сюда кого-нибудь до следующего года. На самом деле, если мой доклад их удовлетворит, особенно с учетом мнения специалиста по авиации, который приехал с Фогелем, они вообще могут решить больше не копаться во всем этом.

Я подумал, насколько Фогелю понравится иметь у себя за спиной полицейского. Но эта мысль занимала меня недолго. Мне хватало своих проблем. Оказывается, я был прав с самого начала. Там, на леднике, это все-таки дождалось меня – несмотря на то, что прошло больше года. Выхода нет.

На мгновение перед глазами вновь всплыло цветовое пятно – серебристо-голубое на вечной белизне. Странное ощущение фатальности всего происходящего охватило меня. Поток событий захватил меня столь плотно, что противостоять ему не было никакой возможности. Придется смириться и ждать, что из этого выйдет.

– Полагаю, я мог бы это сделать. Правда, придется перекроить все расписание на ближайшие пару дней, но там нет ничего сверхважного, что нельзя было бы отложить.

– Хорошо. Значит, отправляемся рано утром. Ты сможешь быть готов к семи часам?

– Когда угодно. Ты сам скажешь Фогелю или я?

– Беру это на себя. Будет повод познакомиться с ним.

– У меня небольшая слабость: люблю выяснять все до конца. От озера до места-аварии около десяти миль. На чем мы туда будем добираться?

– На лыжах, естественно. Думаю, потребуется два-три часа.

– Для нас с тобой не проблема. А как остальные? Может, они не умеют ходить на лыжах?

– Значит, придется научиться, – констатировал Симонсен.

– И женщине?

Он пожал плечами.

– Ладно, женщину мы можем повезти на легких санках, но тем двоим придется идти либо на лыжах, либо пешком. Прогулка им легкой не покажется, уверяю тебя.

– Ну хорошо, здесь ты командуешь.

– Если понадобится, я найду тебя позже, – добавил Олаф, поправляя свою форменную фуражку перед зеркалом, которое висело на стене за стойкой бара. – Где ты будешь?

– Для разнообразия я решил сегодня поужинать в Фредериксмуте. Давненько там не был.

– В Фредериксмуте? Хочу предупредить: можешь напороться на веселую компанию. Там ждут португальскую шхуну.

– Да, я на обратном пути видел, как она входила в фьорд. А кто там? Я кого-нибудь знаю?

– Да Гама! – криво ухмыльнулся Олаф. – Я бы на твоем месте остался ужинать здесь. – С этими словами он покинул нас, а Дефорж тут же поинтересовался:

– Кто, черт побери, этот Да Гама? Франкенштейн?