К востоку от Берингова пролива - [46]

Так свершилось великое географическое открытие. Была достигнута северо-западная часть Америки.

Командир судна Витус Беринг распорядился отправить на остров судовые шлюпки: лангбот под началом флотского мастера Софрона Хитрова — для сыскания более удобной якорной стоянки и малый ялбот — за пресной водой. На ялботе кроме других моряков съехали на берег натуралист экспедиции адъюнкт Георг Стеллер и посланный ему в помощь казак Фома Лепехин.

Пройдя с версту, Стелл ер со спутником увидели следы людей: под деревом лежал выдолбленный, похожий на корыто ствол, в котором местные жители еще два-три часа назад варили мясо, положив в воду раскаленные камни («как это прежде делали и камчадалы за отсутствием котлов и горшков», — отмечал натуралист). Тут же лежали полуобгоревшие кости, по внешнему виду и величине, казалось, принадлежавшие северному оленю.

Лежали здесь и остатки юколы — вяленой рыбы, «которая на Камчатке употребляется вместо хлеба», а также много крупных створок моллюсков — гребешков и мидий, видимо, употребляемых в пищу по камчадальскому обычаю сырыми. В некоторых створках оказалась заготовленная на камчадальский манер съедобная «сладкая трава». Виднелось кострище, а рядом натуралист нашел деревянное огниво, похожее на то, что было в ходу у камчадалов, — сухую плоскую дощечку с отверстиями и круглую, также сухую, палочку. Лежал здесь и трут — побелевший на солнце мох. Как можно было заметить по срубленным деревьям, «американцы» владели лишь костяными либо каменными топорами.

Миновав еще версты три, путешественники попали в густой лес. Здесь со многих деревьев недавно была содрана кора — верный признак того, что поблизости находится человеческое жилье. Действительно, вскоре удалось найти землянку или погреб. Сверху ее прикрывала скошенная трава. Под травой лежали камни, а уже под камнями, на перекладинах из жердей — древесная кора, покрывавшая продолговатую яму сажени в три длиной, в две — шириной и глубиной. В землянке оказались лукошки из древесной коры высотой аршина в полтора, наполненные копченой рыбой; в «Охотске, по-тунгусски, она называется неркой, а на Камчатке — красной». Были здесь и запас сладкой травы, «приготовленной очень чисто, а по вкусу далеко превосходившей камчатскую», и очищенная от луба трава, похожая на крапиву, возможно, предназначенная для плетения рыбачьих сетей, и высушенная, свернутая в трубку заболонь хвойного дерева (на Камчатке, да и во многих местах Сибири и России, ее измельчали и подмешивали в муку, а то даже из нее одной пекли и хлеб, и лепешки).

Лежала в яме большая связка веревок из морской травы — «необыкновенной прочности». Нашлось здесь и несколько стрел, превосходивших величиной камчадальские, выкрашенных в черный цвет да так гладко выструганных, что возникало предположение; а не владеют ли туземцы и железными инструментами?

Стеллер с Лепехиным доставили на пакетбот копченую рыбу, стрелы, огниво, трут и даже пучок сладкой травы.

Вскоре вернулся на судно и Хитров с командой. Самих людей они тоже не встретили, но видели на суше «юрту», обшитую гладко выструганными досками. Доски эти, по словам Хитрова, были «местами вырезаны фигурами», пол юрты «намощен досками ж, а вместо печи складена в ней в одном углу каменка». Моряки доставили на судно коробку из тополевого дерева «наподобие липового ларца, какие делают в России», найденные в жилище весло, камень, на котором, как хорошо было видно, туземцы точили медные ножи, полый глиняный шар диаметром дюйма в два с погремушкой внутри: «как думать можно, что робята вместо побрякушек употребляют».

«Для приласкания впредь тутошних народов» Беринг распорядился отправить на берег кусок материи, два железных котла, два ножа, бисер, табачные трубки и фунт черкасского табака, приказав положить все это в землянку.

Более вероятно, что обитателями землянки и «юрты» И владельцами стрел, огнива, запасов продуктов были эскимосы, и именно чугачи, представители самого южного эскимосского племени. Островитяне долго помнили о заходе пакетбота. Целые пятьдесят лет спустя местный «американец» рассказывал русским мореплавателям, что он слышал от своего отца о судне, когда-то подходившем к острову, о том, что незнакомцы сошли на берег и оставили в их шалашах ножи и бисер.

«Святой Павел», другое судно Второй Камчатской экспедиции, достигло американского берега несколькими днями раньше. Однако найти стоянку для корабля удалось не сразу. Семнадцатого июля на суше наконец заметили залив (на самом деле — пролив), для осмотра которого капитан Чириков отправил на шлюпке штурмана Абрама Дементьева и с ним десять вооруженных людей. Предварительно штурман получил письменную инструкцию, где говорилось «об отыскании якорного места, об условленных сигналах с пакетботом, о переговорах с жителями: как называется земля, под чьей властью, сколько жителей, и о даче им подарков». Посланцам были отпущены с судна медный и железный котлы, бисер, табак, иголки, материи, а также десять рублевиков, которые надлежало «здешним народам по рассуждению вашему давать». Далее им наказывалось осмотреть землю, леса, травы, искать драгоценные камни и руды, для чего дан образец серебряной руды. Возвратиться они должны были самое позднее на следующий день. С судна видели, как лангбот приближался к берегу, но как он приставал, рассмотреть не удалось.