К вопросу о суматранском носороге - [2]
Путь второй: автор, будучи литератором и желая писать художественную фантастическую прозу, отказывается от этикетки (а тем самым и от научно-популярных журналов), объявляя себя "нефантастом". Можно назвать свое произведение "современной сказкой", "фантазией", "притчей". Лучше просто "повестью". А еще лучше — оставить сомнительные фантазирования и ограничить себя рамками трезвой реальности.
Читательский мир разделен на поклонников и недоброжелателей фантастической литературы. Немыслимо встретить человека, который не признавал бы литературу реалистическую или, скажем, историческую прозу. Там граница проходит по качественному критерию. Люди любят хорошую литературу и не любят плохую. Просто.
По отношению к фантастике граница проходит иначе. Ее либо восторженно приветствуют, либо на дух не переносят. А так как большинство поклонников фантастики — люди молодые, воображение которых не притупилось повседневными заботами и не сменилось защитными реакциями против всего нового и необычного, то в число тех, кто определяет, быть или не быть фантастике, они не попадают.
Обе крайности опасны. Восторженное отношение к фантастике некритично. Потребляется все, что несет на себе этикетку. Это способствует процветанию дельцов от литературы, поставляющих стереотипное чтиво. Неприятие фантастики закрывает дорогу талантливой молодежи и лишает фантастику возможности развиваться. В такой обстановке равнодушный к фантастике человек, совершенно справедливо указывающий на ее низкий литературный уровень, скорее мирится с привычными стереотипами, нежели с попытками сбросить этикетку.
Если спросить о фантастической советской литературе 60-х годов: кто ее представляет, где ее вершины? — вы назовете Ефремова, братьев Стругацких, еще полдюжины имен. А литература 80-х годов? Братья Стругацкие и еще полдюжины имен. Появляются отдельные удачные рассказы, даже книги. Но, к сожалению, они исключение, а не свидетельство развития. Мне говорят: "Прочти рассказ такого-то, это интересно". Рассказ может быть интересен но писателя еще нет. И чаще всего рассказом дело и ограничивается.
А суматранские носороги, старея в одиночестве, бродят по изолированным долинам.
Почему же так происходит? Нынешние требования к фантастике вызывают к жизни эпигонов и популяризаторов, а не писателей. Их продукция настолько низка качеством, что вполне справедливо раздражает людей, высоко ставящих звание писателя и цели литературы. Фантастика схожа со странным уродцем, у которого одна громадная нога и карликовое тельце. Представьте себе, что в реалистической литературе существует лишь сельскохозяйственная проза. Или только фельетон. А претензии к ним — как к литературе в целом. К примеру, Ю. Школенко страстно клеймит рассказы в журнале "Искатель" ("ЛГ", 4 сентября 1985 г.). Создается впечатление, что плоха наша фантастика в целом. А на самом деле бесплодно лишь одно из направлений в ней, "этикеточное".
Далеко не все издательства выпускают фантастику. Областные издательства практически лишены возможности издавать фантастические произведения. Один художественный журнал (и то не журнал, а приложение "Искатель") уделяет им часть своих страниц. Вот и получается, что фантастика становится остродефицитным чтением, ну, а дефициту читатель готов простить все, что угодно, — мол, на безрыбье… Фантастическая книга "для взрослых", которая могла бы говорить о серьезных проблемах, способна выйти в свет только при условии, если она не будет фантастической. Так случилось с "Альтистом Даниловым" В. Орлова или "Белкой" А. Кима. И в то же время у нас в стране сотни писателей, пробующих себя в фантастике.
Однако когда подводятся итоги того или иного года, вдруг обнаруживается, что дела с изданием фантастики совсем не так плохи. Несколько десятков книг вышло. Постоянно переиздаются и без того вышедшие десятками миллионов экземпляров "Таинственный остров", "Аэлита", "Человек-невидимка", "Человек-амфибия". Тиражи этих переизданий во много раз превышают число новых книг, а в сумме считается, что печатается фантастика.
Госкомиздат собирался выпустить тридцатитомную библиотеку советской фантастики. Казалось бы, лед тронулся! Ничего подобного, на настоящий момент эта библиотека планируется как 24-томное издание, включающее Жюля Верна, Уэллса, А. Беляева, а также современных зарубежных писателей типа Карсака и Вайсса. В лучшем случае 4–5 томов достанутся современным советским фантастам. А библиотека эта будет выходить почти до конца нашего века, и за счет ее "академических" томов еще более уменьшится доля издаваемой современной литературы.
Есть у фантастической литературы свойство откликаться на новейшие тенденции в жизни общества, да и человечества в целом. Откликаться "с запасом": проблема только намечена, только бродит в умах, едва начинает обретать социальную форму, а фантастика уже поверяет ее будущим. И хотя вопросы, стоящие перед ней, фантастика решает специфическими средствами, скажем, с помощью парадокса и гиперболы, но вырастают они все из тех же человеческих отношений, из того же реального мира.
Бестужев-Лада опасается, не пройдет ли мода на фантастику, как прошла мода на романтизм и натурализм ("ЛГ", 7 августа 1985 г.). Но он также говорит не о фантастике как роде литературы, а о какой-то из современных ипостасей ее. Забывая, что в первой половине прошлого века существовала фантастика романтическая. Романтизм умер, а фантастика не погибла, так как это явление совершенно иного порядка.
Межпланетная экспедиция за новыми животными для московского зоопарка, в которой участвуют профессор Селезнев и его дочь Алиса, напала на след пропавших героев – трех капитанов. Друзьям удается разгадать тайну их исчезновения, но для этого пришлось выдержать жестокую схватку с настоящими космическими пиратами...
В сборник вошли повести: «Девочка с которой ничего не случится», «Путешествие Алисы», «День рождения Алисы». Девочка XXI века Алиса вместе со своими друзьями и отцом совершает путешествия на другие планеты.Книга познакомит читателей с парадоксальными научными гипотезами и идеями, воплощение которых — дело будущего.
Остросюжетный фантастический роман, затрагивающий вопросы нравственности и высокой морали людей будущего, попавших в экстремальную ситуацию. Приключения группы астронавтов, оторванных от своей высокоразвитой цивилизации на многие годы и вынужденных зарождать новую жизнь во враждебной среде незнакомой, затерянной планеты. Они учат своих детей наукам, а те, рожденные на другой планете, даже не верят в существование иного мира, какой-то Земли, где жили их родители. Они умеют читать и писать, но не понимают зачем, пока, наконец, не находят корабль, который материализует все родительские рассказы и фантазии их детства…
Повести и рассказы о девочке из будущего — Алисе Селезнёвой. Один из самых популярных циклов Кира Булычева. Написанные для детей произведения о необыкновенных приключениях земной девочки Алисы погружают читателя в мир фантастики и сказок. Необыкновенные чудовища, настоящие космические пираты, воинственные лилипуты, путешествия во времени и многое другое ждёт вас на страницах удивительных историй, которые происходят с Алисой и её друзьями.
Папа Алисы - директор Московского космического зоопарка, где собраны звери с самых разных планет, решил сделать дочке подарок на каникулах. Алиса как раз закончила второй класс, ей приходилось раньше путешествовать по Земле и даже летать на Марс и Венеру, но к далёким планетам она ещё не попадала. Профессор Селезнёв и капитан Зелёный как раз отправляются на корабле «Пегас» в экспедицию за новыми животными для зоопарка. Рейс, конечно же, не обещал ничего необычного и экстраординарного, никаких пиратов и планет-ловушек, но в итоге оказался наполненным интересными и опасными приключениями… Художник Александр Араратович Шахгелдян.
Гном, выбравшийся из кармана, волк – любитель морковки и козлик, который звонил по видеофону.Алиса отправляется в Заповедник сказок, узнать, что связывает всех этих животных.
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Несмышленыши с далёкой планеты только начали свое восхождение по лестнице разума. Они уже не животные, но ещё и не разумные существа. Земляне выстроили для них Дворец изобретений человечества. В его стены вмурованы блоки с записями о величайших открытиях. Но что-то земляне забыли…
Автобиографическая статья, в которой писатель популярно объясняет, за что он любит произведения Братьев Стругацких больше, чем произведения Станислава Лема.
Это автобиографические «Записки семидесятника», как их назвал сам автор, в которых он рассказывает о своей жизни, о том, как она привела его в ряды писателей-фантастов, как соединились в нем писатель и историк, как влияла на него эпоха, в которой довелось жить. К своему «несерьезному» фантастическому жанру он относился исключительно серьезно, понимая, что любое слово писателя прорастает в умах читателей, особенно если это читатели молодые или даже дети, так любящие фантастику.
Против фашистской демагогии и мракобесия. Соцэкгиз. 1936 г. С. 294–337.
Кир Булычев разбирает хронофантастику по примерам, приведенным в книге «Патруль времени».