К судьбе лицом - [93]
– Кушать хочешь? А мы тебе сейчас виноградика… и молочка? Будешь молочко, милая? С медом молочко, вкусное… ручки, ручки тепленькие…
– Не говори никому, – устало попросил Асклепий еще раз и понял: его не слышат, не видят, не помнят. Зрение, слух и Мнемозина-память взялись за руки и сбежали в ближайший лес. Тут на руках – шмыгающая конопатым носом Вселенная, куда тут втиснуться какому-то лекарю?
– Вам нужно бы остаться у нас. Посмотреть девочку, пока окрепнет… – осекся еще раз, глядя на женщину. Та вскинулась, посмотрела безумно, прижала к себе дочь и попятилась. Отберут, – говорили ошалевшие от внезапного счастья глаза. – Вот только что отдали, а теперь назад отберут! Потому что не бывает же такого, чтобы – отдали насовсем…
– Я… я лучше серебра… я… чего угодно сейчас… только не отнимайте…
Асклепий вздохнул. Потер лоб ладонью, размазывая по преждевременным морщинам целебную кровь Горгоны. Потоптался, подумал: не нужно ли еще чего? Сказал:
– Иди. Дай своей дочери молока с медом. Нужно будет – приходи еще.
Женщина того и ждала: начала отступать, держа в объятиях дочку, сначала медленно, потом быстрее, быстрее. Кланялась и не сводила благодарного взгляда, а всё шептала что-то про молоко, про мед, про благодарности…
Асклепий махнул рукой вслед. Мимоходом вспомнил: за грушей так и не послал – вздохнул, еще раз махнул рукой. И остался зачарованно смотреть на пузатый, черный сосуд, до краев полный густой жидкости. Матовый блеск манил, затягивал, хотелось подойти, зачерпнуть, взметнуть руку победоносным жестом, а потом…
– Сколько же здесь? – прошептали дрогнувшие губы. – Сколько вернувшихся? Сколько?!
Ни женщина, торопливо бросившаяся прочь от дворца лекаря, ни девочка на ее руках не могли слышать этих слов. Потому непонятно было, отчего они вдруг обменялись понимающими взглядами: «Слышала?» – «А то…»
Усмешки женщины и девочки тоже были непонятными. У девочки – озорная. У женщины – холодная.
И уж совсем неясно было, почему они не направились за молоком или виноградом, а нырнули в тень круглого здания лесхи[1], пустующего по жаре.
Здесь девочка спрыгнула с рук матери, тоненько захихикала и уселась на землю. Невыразительный носик в веснушках проклюнулся в великолепный образчик скульптурного искусства, так и созданный для того, чтобы совать его в чужие дела.
– И спеть нельзя, – юношеским баском огорчилась девочка. – И рассказать нельзя… Вот интересно, какую мелодию братец придумал бы этой песне?
– Погребальную, – выплюнула мамаша. Процедила сквозь зубы пару словечек, которые женщинам не то что употреблять – знать не положено. Поддернула сползающий хитон, потом щелчком пальцев сменила его на мужской. С плеч мягко упал черный хламис.
– Да, может быть, – весело согласился юноша, рассевшийся там, где еще секунду назад девочка игралась с глиняной свистулькой. – Но ведь… это же бесценно! А я ведь не знал, не ожидал… да за тобой и музам не угнаться! Нет, вот правда, Владыка, где ты научился?
Быть не-собой легко. Вспомни лицо однажды пробежавшей мимо женщины, вспомни ее умирающую дочь – маленькую безумную Макарию – и вот готова маска, которую легко натянуть. Фальшивый плащ, обманувший доброго лекаря.
Школа Аты, века притворства…
Мы все здесь оборотни.
Правда, некоторые чуть больше, чем остальные.
Ткань хитона затрещала, натягиваясь на стремительно набирающих ширину плечах. Я тряхнул головой, убирая седые патлы, прикрыл глаза, избавляясь от глупых смертных слез, возвращая родную черноту, которую пришлось загнать внутрь (как же она сопротивлялась!).
Постылый образ падал с плеч надоевшим плащом, пальцы на глазах становились сильными, цепкими, обожженными однажды Серпом Крона…
– Ты клялся Стиксом, – напомнил я негромко.
Племянник приуныл. Еще бы, такой рассказ можно было бы годы обсасывать, каждый раз с новыми собутыльниками: «И вот Владыка держит меня на руках и так трогательно, жалобно: «До-чень-ка!» Нет, правда! Этот Асклепий – и то прослезился, я так чуть по-настоящему не помер, потому что от кого угодно, но такие интонации…»
– Тебе все равно бы не поверили.
Ну да, кто тут поверит, что Гостеприимный и Ужасный – и в подранном хитоне, с сивыми патлами, и вообще, женщиной…
– И то правда. Скажут, что с Лиссой-Безумием плотно познакомился, а потом еще такого напридумают… Все-таки удачно с этой кровью получилось? Да, Владыка?
Афина и впрямь оказала мне услугу, отдав животворящую кровь Горгоны на хранение Асклепию. Отдавала без опаски, без задней мысли, как умеет Афина: на сохранение. А что? Этой кровью можно целить, так пусть будет у разумного лекаря. Мало ли, пригодится.
Правда, воскрешать кровью Горгоны не получится, но Асклепий об этом не знает. Едва ли и Афина знала.
– И что теперь скажешь? А? Владыка, что скажешь?
Шлем явился на зов исправно – озорно подмигнул черным боком. Шлем смотрел с предвкушением игры. Прямо как племянник, на ногах которого в радостном экстазе трепещут крылышки: вот-вот, сейчас…
Силы Гармонии преподносят своим рекрутам очередной подарочек: мир с вырождающейся магией, где обычные стихии почти бессильны. Как, спрашивается, в таких условиях сладить с местным злым гением, группой мощнейших магических сущностей и их таинственным хозяином? А главное — как это сделать, еще и не вызывая Повелителя Тени? Отважные и тупые повстанцы, придурковатая нежить и непонятные катакомбы — похоже, на этот раз команду Серой Дружины ожидает полный голливудский комплект! Да, а ещё под ногами настойчиво путается местный архивариус — личность, вроде бы, милая, но склонная преподносить внезапные сюрпризы.
Хочешь послушать сказку? О мальчике, который видел один короткий день и очень длинную ночь. О юноше, который предложил Смерти побрататься с ним. О боге-невидимке, деяния которого не воспеты аэдами. О троих братьях – сыновьях Крона-Времени, о трехсотлетней войне, о падении титанов и воцарении олимпийцев... Хочешь - поведаю об отце, который глотал своих сыновей? О таинственном подземном мире, о великих битвах, о путешествиях в Тартар и рождении молний? Нет? Ну, тогда я просто расскажу, каково это: слышать свою Судьбу и идти навстречу своему жребию.
Собрали как-то Силы Гармонии команду – равновесие в мирах подправить. Только малость просчитались с составом − и вот уже алхимик травит всех подряд, блондинка то и дело во что-нибудь перекидывается, светлый рыцарь страдает патологическим мироспасательством, а демонический шут ухохатывается над всем этим с высоты птичьего полета. А тут еще первое задание, пропадающие из мира античности боги, странные местные обычаи, мечущие молнии жеребцы… Что остается делать в такой ситуации единственному нормальному призывнику? Правильно − пытаться поддерживать баланс безумия.
Что делают Силы Гармонии, когда им скучно? Собирают старую гвардию Серой Дружины и начинают подбрасывать сюрпризы горстями. Ну, а спрашивается, какой сюрприз может быть лучше клыкастого и крылатого шута, отбитого на всю голову? Только целый летающий город таких же крылатых, клыкастых и отмороженных! К которому прилагаются розовые птички с телепатией, парадоксы времени и дворцовые интриги. В общем, рыцарь вновь берется за меч, алхимик за пробирки, шут – за шутки… а несчастная Ольга – за голову.
Очень может быть, что Силы Гармонии обнаглели вконец. Иначе с чего бы им срывать с насиженных мест сумасшедшую пятерку Серой Дружины? Да ещё забрасывать в мир, который слишком уж хорошо знаком одному из рекрутов. Да ещё погружать в сказочную атмосферу замков, призраков, турниров... и совсем чуточку - жутких тварей, пожирающих миры. Дружине придётся поднатужиться: из-за каждого угла так и лезут вампиры, состязания алхимиков и ужасные тайны. А ещё в воздухе витает любовь, и это вообще за гранью.
Куда бы послать на практику шестнадцатилетнего мага-отморозка? Правильно, подальше! То бишь, в артефакторий, полный тайн, зачарованных вещичек и ненормальных сотрудников. Где ему сходу подкинут плёвое задание: смотаться в иной мир в компании тихони-артемагини за зловредным Браслетом Безумия. Только вот напарница оказывается не такой уж тихоней, да и артефакт низшего, «синего» уровня опасности с чего-то нужен и нежити, и наёмникам, и контрабандистам. Что тут, спрашивается, делать магическому неучу? Понятное дело, приспосабливаться!
Лейтенант морской пехоты Елена Смирнофф и не думала, что обычная перевозка десанта на новую базу подбросит какие-нибудь проблемы. Падение вертолета в джунгли, потеря любимого и столкновение со сверхъестественным круто изменили ее хорошо распланированную жизнь.Теперь она успешный адвокат и защищает интересы необычных клиентов: вервольфов и других оборотней.
Способна ли любовь к девушке свести парня с ума? Могут ли когти медведицы гризли исцелить обезумевший разум?.. Майкл получает назначение на новую должность и переезжает из Денвера в Биллингс, штат Монтана (США). Два дня спустя он знакомится с очаровательной девушкой по имени Селена, любовь к которой кардинально меняет его жизнь, обрекает на страдания, боль и… новую жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сказки плохо умеют заканчиваться. Почти как битвы. Завершишь одну - а следом привяжется, зацепится, потянется следующая. Хочешь - я расскажу тебе сказку о том, кто взял свой жребий и ввязался в битву, имя которой - бесконечность? Я расскажу об Аиде Неумолимом и Ужасном, об Аиде Похитителе, о Запирающем Двери, о... Нет? Ну, тогда я расскажу об Аиде-невидимке. О нелюбимом муже любимой жены. О друге смерти, воине и воре. И мы увидим - какая из сказок правдивее.