К.Разумовский: Последний гетман - [64]
– Только по робости, ваше сиятельство, по малости своей…
– Робость! А, говорят, был не из робких казаков? – тронул его обвисшую в рукаве культю.
Будолях припал к низошедшей на его небогатый кафтан руке.
– Ну, ну, я не поп все-таки… – отдернул гетман руку. – В дурацкое положение поставил ты меня, пан Будолях. – Он пригнулся к одному из своих сопроводителей, зашептал: – Скажи графинюшке: на свадьбу иду… пусть срочно пришлет с девками все такое…
Дорога от Глуховской церкви до помещичьей хаты Будоляха неблизкая: успел и денщик слетать обратно, и девки поспели вовремя, передали объемистый сверток, в золотой парче, перевязанной красной лентой. Гетман придирчиво осмотрел, но разворачивать, разумеется, не стал. Трем домовым дивчинам., принесшим подарок, кивнул:
– Можете оставаться при свадьбе.
Прислуга была из местных, им в радость. Поклонились и где-то сзади пристроились.
Будолях откланялся с извинениями:
– Побегу, ваше сиятельство, обряд блюсти… Ему надлежало вместе с женой встретить молодых.
С образами. С хлебом и солью.
По теплому времени столы были приготовлены на улице – куда ж всех в хату вместить. Лавки, само собой, из тесин, но для гетмана вынесли хоть и старенькое, но застланное ковром креслице. Знайте, мол, наших, ваше сиятельство! Все-таки мы помещики.
Гетман за столом оказался обочь невесты, вместо отца, чуть отодвинувшегося в сторонку. Понравилась невеста, хоть-видел ее впервые. Она склонила головку на хлеб, имевший форму большого бублика. «Це дивен», – шепнул сбоку польщенный таким вниманием Будолях. Невеста смотрела сквозь этот «дивен» на окружавших ее людей, на жениха и, конечно, дивилась своему новому положению. Два раза жених поднимал ее головку – она опять роняла. Только на третий раз села прямо возле него.
Гетман уже подзабыл, как здесь свадьбы делаются, толкнул локтем Будоляху:
– Чего ж они не едят?..
– Исстари не едят, ваше сиятельство…
Действительно, новобрачные ничего не ели за свадебным столом. Да и как было есть? Ложки их повязали вместе красной лентой.
За невестой стоял ее брат, уже с казацкими усиками. Он-то и расплел косу. А потом стал махать саблей вкруг ее головы, как бы обороняя. Все громко, кто в лад, кто не в лад, запели:
Брат саблей подцепил с головы папаху и ловко кинул ее на стол.
– Куп!
– Выкуп!…
По рядам понеслось давно ожидаемое. Польский иль немецкий талер, малороссийский шестак, стоивший шестьдесят копеек – в половину талера. В папахе забрякало-зазвякало. Гетман денег с собой не носил, стыдливо заозирался. Один из денщиков, стоявших за его креслом, сообразил и выгреб, что было, из своего кармана. Видно, немало, с руки гетмана звонким серебром посыпалось.
Вот когда и пляски начались! По кругу, друг за дружкой. Это называлось – «водить журавля».
За столами почти никого не осталось, все толкли необъятную, в степь уходящую землю. Матери невесты с поклоном поднесли красные чоботы – как награду занепорочность дочери. В противном случае был бы на шее хомут…
Молодые лукаво переглянулись, но ничего.
Ясновельможному было невмочь сидеть за столом, почти одному.
– Ге-еть ты! – скинул он на руки денщикам мундир и остался в одной шелковой сорочке.
Уж и забыл, когда плясал-то, да общие крики помогали. Под шелком сорочки так и ходило брюшко. Он этого не замечал, крепкими ногами крепко же и землю травянистую утаптывал, словно дорожку к кому-то торил. А к кому, как не к невесте? Жених не мог противиться натиску гетмана, потеснился маленько. Вот так-то, мил-женишок! Гетман начал припоминать, как плясывали в Лемешках, на посиделках. В присядку он уже не мог, ноги так низко не сгибались, но руки-то крылами орлиными вкруг невесты кружили, иногда и перышками крепкими пощипывая плечики. Что говорить, хороша была орлица, если бы не…
Не конник вестовой, ворвавшийся прямо в круг с криком:
– Нема кого с Батуринской сотни?.. Приказано в ночь выступать!
За всей этой свадьбой гетман и позабыл, что еще вчера подписал приказ – Батуринской сотне срочно выступить к Чернигову. Там формировался очередной сводный полк, чтоб вдоль Припяти, через польские, в этой войне союзные, земли идти в прусские края…
Там командовал Апраксин, Фермор, Бутурлин, а сейчас вместо главнокомандующего заступил граф Салтыков. Впрочем, какая разница? Никто из казаков, несколькими полками туда отправленных, обратно еще не возвращался. В том числе и муженек родной сестрицы, полковник Галаган. Да и возвратится ли кто?
Увидев, как побледнел и остановился середь пыльного круга жених, гетман догадался:
– Хлопче, ты к Батуринской сотне приписан? Жених, подбитый на лету, ничего не мог ответить.
Один из денщиков кивнул:
– Батуринскийон… Ему и наказал гетман:
– Скачи к писарю. До завтрашнего утра отсрочку! Догонит.
Невеста уже ревела и плохо видела, что клонит голову не к жениху, а к гетману на плечо. Он поцеловал ее, толкнул на руки каменно застывшему парню и пошел домой. Впрочем, и сотни шагов не сделал: в тени стояла припасенная для него коляска. Он вскочил как был, в одной сорочке; денщик уже набросил мундир на плечи.
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.