К.Разумовский: Последний гетман - [58]
– Министр двора приказал найти вас и…
– …арестовать, что ли? – грустно посмеялась Екатерина Алексеевна.
– …и быть при вас неотлучно!
Гетману оставалось похвалить бойкого родича:
– Молодец, камер-юнкер. Неотлучным и будь. Но как же с лошадьми по воде?..
За Дараганом еще пятеро в седлах. При дворе Великую Княгиню не жалуют, а потерять боятся.
– Трудно быть Великой Княгиней, – подавая ей руку, чтоб взойти на катер, вздохнул он.
– Трудно быть и гетманом?.. – Она глянула внимательно.
Катер весельными крылами взлетел на невскую невысокую волну. Распашные весла в сильных руках шумно бороздили воду. За кормой реет гетманский белый штандарт; скрещенные сабли на нем, кажется, позванивают в такт весел. А все ж грустно, печально даже…
Чего не хватает?!
Гуслей!
VIII
Слуга трех господ? Да нет, первым господином, а точнее госпожой, была все та же Украина. Стоило ему отлучиться в Москву иль Петербург, как там начинались непонятные кляузы. Подвохи. Подкопы. Вот велено было от Сената – само собой, и с благословения Государыни, – отправить две тысячи казаков для построения крепости Святой Елизаветы. А какие из казаков строители? Ихнее дело саблями Махать – не лопатами же. Схитрил маленько гетман, дал спуску своим старшинам: ладно уж, отправляйте самых ледащих, которые ни к чему другому не пригодны. Отправили, в степь голую, под бок татарской орде. Дальше?.. Два года не могут выбрать место, где строить крепость; полковник Хорват, бросив своих сербов, где-то в Петербурге околачивается. А хоть и казаков, хоть и тех же сербов – кормить-то надо? Вот тебе и индуктный сбор, который у гетмана чуть не отхапали! Благо, что с помощью старшего брата устоял. Зиму продержались, лето на траве зеленой, а как в следующую зиму идти? Новых налогов неоткуда было взять. Бедного хохла щипал всяк кому не лень. Опять помчал взмыленных коней к ногам Елизаветы Петровны. Припал со всей прилежностью. Почти что по-сыновьи:
– Матушка Государыня! Мои хохлы – твои ли детки?
За кофеем дело было, удивилась напасти:
– Что с тобой, граф Кирила?
– Не со мной. Государыня, с твоими детками, которые шлют свои просьбы со слезьми напополам. Известно ли вашему величеству, сколько налогов одновременно сваливается на каждую душу?
– Да откуда мне знать, граф Кирила? Мое ли то дело?
– Дело мое, ваше величество, но для вящей пользы я напомню все-таки. Великороссы освобождены от внутренних пошлин, а у нас с каждого чиха… пардон, пардон… деньгу дерут. Еще со времен гетмана Самойловича, под видом войсковых надобностей, завели разные сборы-поборы. Не поверите, моя Государыня, есть покухонный сбор, с каждой кухни то есть. Вдобавок «схатный сбор», с каждой хаты опять же – будто кухня может быть без хаты, а хата без кухни! «Поковшовый», Государыня! Неважно, горилки или там квасу вы выпили. «Попчелиный», будто кто считал тех пчел! «Бахчовый», с арбузика каждого. «Огуречный». «По-рыбный…», если даже ты в степи лягушку поймал… «Потельный», с теленочка, еще не родившегося, ибо если не заплатишь, так теленочку и родиться будет нельзя…
Елизавета Петровна, мало что в этом понимая, жалостливо вздохнула:
– Ну, граф Кирила, совсем ты меня расстроил… Уж и кофе в горло не идет. Может, и «покофейный сбор» у вас есть?
– Есть, Государыня! – видя, что дело складывается, уже веселее вскочил малороссийский ходатай. – Но когда вы в другой раз изволите осчастливить малороссийский народ своим посещением, мы угостим вас прекраснейшим кофе… беспошлинно и невозбранно!
– Да как же так?.. – почувствовала облегчение Елизавета Петровна.
– Контрабандно, ваше величество! – залился счастливейшим смехом юродствующий гетман.
– Так отмените все эти поборы!
– Не могу, ваше величество. Не в моей власти. Указами прежних Государей сей порядок установлен.
– Так Указом же и отменится! – круто, как всегда, вспылила Елизавета Петровна. – Барон Черкасов!
Сколько ни бывал во дворце граф Кирила, еще ни разу не лицезрел, чтоб зов Государыни застал барона Черкасова врасплох. То ли под диваном, то ли еще где обретался кабинет-секретарь.
– Ты слышал, барон? Понял?
– И слышал, и понял, ваше величество, – не выразил никакого удивления кабинет-секретарь. – Прикажете исполнять?
– И побыстрее, милый барон, – тут же смягчилась Елизавета Петровна. – Гетман спешит к своим делам.
Граф Кирила улыбнулся, ибо ни о каких делах он не говорил, но стоило барону повернуться к двери, как она погрозила пальчиком:
– Ой, шалу-ун!…
Под это настроение ходатаю не терпелось еще одно маленькое дельце провернуть:
– С вашего разрешения, Государыня, я подскажу ему некоторые формальности?.. В един миг вернусь!
Елизавета Петровна не нашлась что сказать, как он вылетел вслед за бароном Черкасовым и все нужное в един миг нашептал. А речь-то шла ни больше ни меньше как одновременно с отменой внутренних пошлин, отмене пошлин между Малой и Великой Россией, в том числе разрешить и беспошлинный ввоз леса из польско-литовских земель. Все лесные угодья оставались на западной границе, а что могло расти по степному Днепру? Не одни же мазанки строились в Малороссии. Установившаяся тишина на Украине способствовала и более серьезному строительству. Тот же дворец в Батурине – хоть и каменный, а сколько дерева требует.
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.