К.Разумовский: Последний гетман - [133]
Все до кучи свалили – и пятнадцатилетнего ротмистра, и генерала будущего, и самого Хмельницкого. Так и Государыне докладывать? Седоусые полковники были поразумнее. В один голос сказали Кочубею:
– Ты, Семен Васильевич, пограмотнее. Ты и бумагу Государыне напиши. Валяй без сумнительства!
Это лучше мог бы сделать секретарь Соседкин, но гетман не хотел подставлять ни секретаря, ни себя самого. Будь что будет. Чего скрывать – грела душу любовь казаков.
Пока они так-то базарили, на площади перед дворцом большая толпа казаков собралась, в окна и двери лезла. Тут уж с самыми разлюбезными криками:
– Не трэба другого батьку!
– Сам едешь – сына здесь оставляй.
– Все едино: Разумовский же…
Опять перерыв велел сделать. Теперь уже до завтра. Кочубей пробовал писать прошение на имя Государыни – прямо на залитом вином краю стола, но его со всех сторон толкали под локти и мокрыми усами заглядывали в бумагу. Какое писанье?
Остаток дня, вечер и ночь прошли в тревожном гуле – и по залам дворца, и по-за его стенами. Уже нежарко на дворе было, октябрь кончался. Костры пылали вокруг.
Гетманская корогва с ног сбилась, вышвыривая из окон и дверей лезущую толпу. Да и кто толпа? Свой же брат-казак. Не будешь рубить, не будешь стрелять. Лезут-то с самыми благими намерениями – гетмана защитить.
Кто-то пустил слух: уланов новых прислали, чтоб увезти гетмана в Петербург. Да нет, говорили другие, сам едет по приказу Государыни. Да нет, еще лучше, третьи все спознали: царский курьер прискакал, с самым милостивым приглашением!…
Все и всё знали… только сам-то гетман ничего не знал! Кругом голова шла. Что скрывать, он тоже подумывал о старшем сыне, Алексее. Пятнадцать лет – не пора ли приобщаться к отцовским делам? Пока при отце – присмотрится. А если и в самом деле отзовут в Петербург, так не чужой и для казаков человек место займет. За тринадцать-то лет он обсидел это малороссийское место, жаль чужому на остуду отдавать.
Случись что, ведь и в самом деле кого-нибудь в опалу сюда турнут. Как Москва – опальным же городом стала. А для чиновных чинуш мест вкруг трона уже не хватает.
Добро еще, если Гришка Орлов! Может быть хуже. Сунут какого-нибудь Бецкого, который возомнил, что именно он и вершил весь переворот, раз ему поручили корону делать…
«Куда ни шло – хоть и весталку Дашкову!» – под утро и сам гетман развеселился не хуже любого казака. Немало их под окнами да и на ступеньках дворца ночь коротало.
Сжалившись над замерзшими бедолагами, он приказал выкатить из погребов пару бочек «горяча вина» и при каждой виночерпия приставить, чтоб зря землю вином не опаивали. Похвальный гвалт еще гуще пошел. Какой сон, хоть и в самых дальних покоях дворца?..
Утро наступило только к полудню следующего дня. Когда Кочубей-грамотей изготовил:
«От имени всего казацкого круга Постановление: быть вечному гетманству в Малороссии! Того ради должность похвальную для Малороссии закрепить в наследство за фамилией графов Разумовских, разумея, что сынов-наследников подрастает премного, и все великими достоинствами в отца же пошли».
Насчет достоинств своих подрастающих сыновей отец, может, и сомневался, но уже и сам верил: так тому и быть, иначе и быть не может! Кто, кроме графов Разумовских, способен удержать пошатнувшиеся старинные права, саблей отвоеванные Богданом Хмельницким? Народ кричал, мало что понимая: Хмель, Хмель! Но он-то с понятием к этому славному казаку относился. Теперь уже истинно казалось: никому иному, как графам Разумовским, и заповедал Бог хранить кровью завоеванные права малороссов.
Когда Кочубей стал зачитывать «Постановление казацкого круга» и «прошение на Высочайшее Имя», в пропахшем вином театре было уже не продохнуть. Казацкий народ выломал бы двери и смял бы гетманскую корогву, обнажи она только сабли. При саблях же и казаки были: не комедь же с Ванькой-Каином. Махнул рукой полковнику ощетинившейся саблями корогвы: будь как будет! Не воспрещай.
Народ притих. Пока Кочубей читал все 23 пункта «Прошения», в театре, где незадолго перед тем еще витал дух Ваньки-Каина, и дыхание замерло. Молча и самозабвенно крестились казаки. Даже и не отрезвясь со вчерашнего…
Отрезвление пришло, когда обе бумаги – «Постановление» и «Прошение» – повезли в Киев, под благословение митрополита Арсения Могилянского. Он еще не отбыл к месту своего нового служения – преемника достойного не находилось, и сомнения, видно, брали в связи с переменой царствования. Одно дело благая Елизавета Петровна, и другое – Екатерина Алексеевна, немка, пришедшая в православие от протестантского пастора. Каково-то будет в Троице-Сергиевой лавре?
Пожалуй, и заискивал маленько митрополит Арсений. Все, конечно, под Богом ходят, да у царей-то дорога особая. Стоит ли заступать ее, хоть и митрополиту? Настораживало Владыку и слишком крутое возвышение казаков-пастухов Разумовских. Он на тот час, к приезду казацкой делегации из Батурина, вспоминал библейскую заповедь: «Не сотвори себе кумира». О гетмане Разумовском, с которым немало добрых дел делали, отозвался довольно ехидно:
– Кажется, гетману и той высочайшею милостью, которую имеет, довольно быть должно.
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
В романа рассказывается о событиях более чем четырех с половиной тысячелетней давности — о самой высочайшей пирамиде, построенной фараоном Хуфу.Много бедствий принесла она народу. Вместе с автором читатель побывает в разных слоях египетского общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.