К.Разумовский: Последний гетман - [130]
Вот так: никто!
Все реформы, которые производил гетман Разумовский, – ничто…
Спасти несчастную Малороссию может только избавление от своевольного гетманства…
Лукавый кабинет-секретарь не написал, что для всякого российского помещика Малороссия – бельмо на глазу. Как бы ни бегали там хохлы «от креста до креста», крепостного-то права все же нет. Перекати-поле может потерять имущество, в том числе и хату – но не личную свободу. Не зря же от российских помещиков все бегут в казаки.
IV
Гетман писал гневные универсалы, искоренял безнарядье, которое не он породил, но он расхлебывал. А казак разве понимает крутые меры? Учреждение тех же земских и гродских судов? Уравнение в правах казаков и крестьян? «Геть, геть до воли полной!» – переносили из края в край какие-то бродячие, неуловимые глашатаи. Войны пока не было, скучно без мятежа. Сабли ржавеют. Что-то надо измыслить…
Само собой, заводилами всякой смуты были запорожцы. Там выходцы с самых разных мест. Мог быть курень Вологодский или Воронежский, Олонецкий или Смоленский… но уж так случилось, что на этот раз заводилами стали атаманы Минского куреня – Шкура, Проклевский, да и местный, Кишенский, Что-то им не нравилось, а что – и сами понять не могли. Одно кричали:
– Извычай нарушают!
– Воли-волюшки нема!
– Нема и гетмана своего, Запорижского!… Котлы с боем у кашеваров отбили, просо заварное наземь, по перевернутым днищам – медными пестами, коими просо толкли!… Так всегда начиналось – с грома медных котлов. Так и сейчас началось. Под дружные голоса:
– Раду!
– Раду созывай на круг!
– Гетмана своего, запорижского.
– Не будем московиту Разумовскому подчиняться. Запорожская Сечь самостийна от Украины!…
Рада, как и положено, собралась на гром котлов. Но ничего толком не решили. Не велик авторитет у этих атаманов. Старые казаки, что нынешнему гетману присягали, за сабли схватились. Уже не медь – сталь о сталь искры высекала. Первая кровь на острове Хортица песок оросила. Да видно, времена наступали не те – не получалась буза.
Бывалые казаки пушку выкатили и навели ее на бузотеров. Так и стояли: одни медными пестами в медные же котлы били, другие с зажженными фитилями на пушках враскоряку, как на конях, посиживали, а мальцы горилку от одних к другим таскали. Надоело так-то, стали вместе пить, чтоб на ночь завалиться – кто под котлом, кто под пушкой. А назавтра каждый опять за свое: одни с пестами к котлам, другие верхами на пушках. А третьи, еще с вечера гонцов к гетману послав, выжидали. Он как раз был недалече, в своем Ямполе. Думали, прискачет! А он повелел вязать бузотеров.
И универсал в Запорожье с этими же гонцами отправил. А всяких бумаг запорожцы боялись больше татарина. На той же круговой раде, встав на котлы, грамотеи зачитали гневное гетманское слово:
«… За такое дело войско Запорожское весьма достойно быть под истязанием и штрафом, и чтоб впредь не смели, под опасением высочайшего гнева…»
То не было пустой угрозой: рядом со станами запорожскими уже сформированные уланские полки стояли. Да и два генерал-губернатора: повыше киевский, ниже новороссийский, уже захвативший изрядный кус запорожских владений. А по краю степи и сербские уланы, острившие пики и направо, на татарву, и налево, на Запорожье. Им не терпелось свое российское подданство показать. Нет, времена запорожской вольницы прошли…
Бузотеров повязали и в цепях увезли в старую гетманскую столицу, Глухов. Думали, дальше, по петербургским тюрьмам пошлют, может, и в Шлиссельбург…
Но гетман приказал выдрать атаманов хорошенько – да на телегах и вывезти в пустую степь. Шкура – так пусть свою глупую шкуру сыромятной дратвой зашивает! Он – заводчик смуты!
Не хотелось гетману в это время малороссийские раздоры перед Петербургом выставлять. Да и казаков нужно было успокоить. Шарахаясь от милости к гневу и от гнева же – к милости, он сгоряча приказал секретарю Аристофану:
– А накатай-ка ты, братец, прошение на Высочайшее Имя! Да, да, как мы и раньше говаривали – о прибавке жалованья запорожцам.
– Бузотеры же?.. – отвечал осторожно секретарь.
– Ну и что? Кто из казаков не бузотерит? Пиши. Кнут и пряник! Кнут был? Теперь я им пряник суну.
Он и сам мало в это верил, но прибавка жалованья все-таки вышла. После уже узнал: нечто подобное послал Государыне и губернатор, сосед запорожцев. Мол, тревожное, Государыня, племя, успокоить надо. Ай да Мельгунбв! Батька управителя, который все еще возился с домом в Ямполе. Не прибавить ли и ему жалованья?
Но ведь не знаешь, где добро злом обернется. Весть о запорожской бузе пошла широко. Не она ли, в подогрев, вызвала новый поток подметных писем? Дурной пример заразителен.
Кто бы сейчас вспомнил Орлика Мировича и других прихлебателей изменника Мазепы? Пятьдесят лет прошло, эва! Удрав от своих же казаков, они верными псами служили крымскому хану. Неуж еще живы?! Но вот несло крымским ветром подметные письма! За подписью Орлика и Мировича. Гетман Разумовский знать их не знал да и фамилии-то запомнил, лишь заинтересовавшись своим предшественником в Батурине, изменником Мазепой, а вот поди ж ты!… Некий Орлик да некий Мирович из некоего Крыма поносили нынешнего правителя Малороссии распоследними словами.
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Об одном из самых известных людей российской истории, фаворите императрицы Елизаветы Петровны, графе Алексее Григорьевиче Разумовском (1709–1771) рассказывает роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
В том включен роман известного немецкого писателя Оскара Мединга (псевдоним в России Георгий, Георг, Грегор Самаров), рассказывающий о жизни всесильного любимца императрицы Екатерины II Григория Орлова.
Новый роман известной писательницы-историка Нины Молевой рассказывает о жизни «последнего фаворита» императрицы Екатерины II П. А. Зубова (1767–1822).
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.