К проблеме среднего - [3]

Кое-кто высказывал опасение, не станет ли социолог мстить существам, убившим его жену. Крон Квама был безукоризненно справедлив. В сфере его понятий не существовало категории мести. Он девять лет усовершенствовал то, что не успел закончить в годы командировки. И когда Земля затребовала Крона на Леонию, на Тиболде-3 снова чуть не вспыхнуло волнение: тиболдяне не хотели отпускать своего друга. Они засыпали Большой совет жалобами, а покорившись, устроили Кваме удивительные проводы.

Крон Квама считался теперь лучшим в мире специалистом по социальному оздоровлению обществ, нуждавшихся в срочной помощи. И он принадлежал к тем представителям Земли, требования которых Большой совет удовлетворял быстро и полно, даже если они вызывали огромные траты материальных ресурсов. Жителям Леонии повезло, что они заполучили такого защитника своих интересов. Но Квама мог и сгущать краски.

– Все дело в проклятой философии среднести, – со вздохом повторил социолог. – На Леонии я убедился, что среднесть – самое абстрактное среди абстрактных понятий. И оно фальшивое! Ему не соответствует никакой реальный объект. Средних не существует, а убедить в этом леонцев я не могу.

– Боюсь, что и меня вы тоже не убедили, – сдержанно заметил Рой.

Социолог нетерпеливо махнул рукой.

– Но это же проще простого! Нужно лишь вдуматься в понятие, называемое средним леонцем. Это нечто математическое, а не физическое, набор цифр, каталог размеров и весов, таблица названий! Берут всех леонцев и выводят среднее арифметическое ста четырех показателей – роста, веса, формы и цвета крыльев, окраски глаз, характера, влечений, призваний и еще черт знает чего! И полученную груду цифр любовно раскладывают в четырехугольную матрицу и называют матрицу нормальным леонцем. Нет реально этого нормального леонца! Есть раса слабосильных существ, которая опускается все ниже, потому что старается сохранить свою норму. Рой, постарайтесь вдуматься! В природе не может быть стабильности, в ней все меняется. Не будем даже говорить о мутациях, достаточно и того, что трудные условия жизни порождают уродства и болезни, значительно ухудшают расу. Но ведь и уродства включены в расчет средней нормы! Еще до нас на Леонии устраивали госпитали и с некоторым успехом подтягивали выпадающих из нормы. Боролись, конечно, и с отклонениями вверх – чрезмерно сильными, даровитыми экземплярами, но таких было гораздо меньше и поэтому они не казались большой опасностью. Зато с уродствами и болезнями, по мере того как множились уродства и болезни, борьба ослабевала.

Рой поднял брови:

– Мне кажется, должно быть наоборот – чем шире распространяются болезни, тем сильней с ними борются.

– Да, должно быть! – с досадой воскликнул социолог. – Но по нашей логике! А у них своя. В расчет нормы они включают и больных и уродливых. И чем таких больше, тем норма ниже. А чем норма ниже, тем уродства менее уродливы, болезни менее болезненны. Если этот кошмар продолжится дальше, полностью здоровый леонец станет у них социально опасным.

– Разве улучшение социальных условий не вызовет прекращения заболеваний и уменьшения уродств?

– Да, конечно! Но если резко улучшатся условия жизни, появится много совершенно нормальных леонцев – и тогда их объявят чрезмерно несредними. И начнут усердно лечить от здоровья, избавлять от дарований! Вы забываете о социальной философии этой расы. Она так отличается от нашей, что кажется безумной. Быстрое улучшение условий жизни леонцев не менее опасно, чем нынешняя медленная деградация. Их мрачная философия – главный враг на пути социального подъема.

– Вы просили на Леонию физика, а не философа.

– Да, Рой, физика. Хочу попытаться спасти леонцев в рамках их философии. Психика леонцев не справится с крутым поворотом, нужно действовать осмотрительно и неторопливо. Для начала принять категорию среднего леонца в качестве нормальной общественной единицы, но изъять из подсчета хотя бы уродства. Это сразу повысит среднюю норму. Они страшатся новшеств. Я убеждаю их, что уродства – новшества, а не обычность, и что Министерству обеспечения среднести – у них есть и такое – нельзя включать их в расчет нормы. Отсечение уродств дало бы возможность удержать норму от падения, и уже это одно явилось бы крупным шагом вперед. А впоследствии мы подвергли бы сомнению законности самой философии среднести.

– Я должен помочь вам в этом инструментально, Крон?

– Именно, Рой. Мне нужен фильтр, автоматически отсекающий из подсчета нормы все уродливые новообразования. Нечто вроде электронной приставки к схемам расчетов Министерства обеспечения среднести. И такой, в который они сами поверят как в надежного помощника. Вы меня понимаете? Чтобы он находился в их пещерах, под их печатями, работал по их критериям. Но чтобы при этом он вычерчивал линию на улучшение расы!..

– Что ж, поработать над таким прибором можно. Ответьте мне еще на один вопрос, Крон. Я понимаю, у вас такая профессия – помогать бедствующим звездным братьям. Ну, не профессия – миссия, – поправился Рой, заметив протестующий жест Квамы. – Всем известно, что в астросоциологи выбирают людей с незаурядными душевными качествами. Но вы в службу спасения расы леонцев вносите такую страсть… Трудно объяснить ее одним чувством долга.