К отцу - [73]

— А у тебя, Сергей Васильич, жалованье-то какое?

— Было не очень большое. Сто семьдесят…

— Вона, отцы родные! — воскликнул дядя Андрей. — Месяц прошел — получи сто семьдесят. Чай, не пни корчуешь. Умственная работа хлеба много не спрашивает. Ладно, забирай Юльку! Мать-то чемоданишко с тряпками уже приготовила. Да если что, не брезговай нами, в гости приглашай… когда у Юльки ребеночек народится. — Он добродушно засмеялся, и Сергей понял, что он и смеется почти как Валька.

Сергей хотел встать, но дядя Андрей удержал, положив руку на его колено.

— Ты на меня не обижайся, Сергей Васильич, все бывает. И на сестрах люди женятся. Тут вот что: я денечка на два к куму в деревню уеду, кум что-то захворал.

— Не понимаю, почему вы так Вальки боитесь?

— А карась щуки завсегда боится. Чернокнижник он… Я его чернокнижником зову. Он, Валентин Иваныч, начитанный, в политике силен. Слова мне вчера принес. Я эти слова кому следыват показал — не верят. Не с того конца, говорят, подходим, то есть наоборот все вывернули. В горком хотят идти. Не те слова мне принес, люди-то поумнее есть, — с сожалением сказал дядя Андрей. — Твоя правда, Сергей Васильич, он и на меня любые слова отыщет. Слов-то теперь много, на всех хватит.

— Да уж на таких, как Валька и его друзья, хватит! — сказал Сергей. — Есть достойные слова!

— А я что говорю? — добродушно заулыбался дядя Андрей. — Карасю со щукой не породниться. Увози Юльку, бог с тобой!

«Кто из вас карась, а кто щука — это еще гадать надо», — подумал Сергей.

— С богом, — сказал дядя Андрей. — Я человек сговорчивый. Валентину Иванычу скажу, что без меня все приключилось.

— Как хотите, так и говорите.

Минут через десять, наскоро попрощавшись с Юлькой, прослезившись для порядка, дядя Андрей ушел. И только тогда Сергей заметил синяк под глазом у Авдотьи Емельяновны.

— Вот негодяй! — выдавил Сергей сквозь зубы.

— А ничего, я привыкшая, — успокоила его Авдотья Емельяновна. — Это еще ничего, от радости он раз вдарил и перестал, терпимо, ничего. Без боя согласился. — Она улыбалась, словно ее одарили чем-то.

— Может, и вы бы с нами поехали? — спросил Сергей.

— Ну что вы, что вы! — испуганно всплеснула она руками. — Я с ним останусь, век прожила. Он, когда не злой, ничего, добрый.

«Вот именно — ничего», — подумал Сергей.

Он нашел Юльку на сеновале. Она плакала, уткнувшись в сено.

— Я выплачусь и приду, Сережа…

И Сергею вдруг захотелось сейчас же, сию минуту увезти Юльку из этого дома, где ей была уготована участь ее матери.

10

Валька шел медленно и важно, с большой коробкой под мышкой.

— А я полагал, вы уехали, — увидев Сергея, притворно удивился он. На нем был длинный сиреневый пиджак. — Зачем это вы вчера Юльку увели? Вы главным конструктором работаете. Серьезная должность, я полагаю. Человек семью, ячейку государства, создает, а вы мешаете. Разве не понятна вся суть? Я не хочу, чтобы это повторилось. Вы бы уезжали. Давайте-ка, товарищ Сонков, на знойный юг, в пустыни Дагестана! Погостили — хватит, хорошего понемножку.

Голос у Вальки был требовательный, хозяйский. Смысл слов предельно ясен: «Проваливай к чертям собачьим, а то!..»

— Видите ли, я сам решу, когда мне надо ехать, — холодно отозвался Сергей.

— Так, значит, — выдавил Валька, — до вас не доходит. Ясно. — В щелках Валькиных глаз было темным-темно. — Придется не на шутку с дядей Андреем поговорить. Андрей Васильич!

— Он уехал в деревню.

— В какую деревню? Вранье! — огрызнулся Валька.

— Медок, что ли, опять дорогой, Валя? — раздался с крыльца насмешливый Юлькин голос. — На сколько копеек дороже?

— Здравствуй, Юлюшка! — с трудом сдерживая раздражение, отозвался Валька. — Зови сюда батьку.

— Правильно тебе говорят: уехал он.

— Куда? Надолго?

— Не знаю.

— А ты что же вчера меня обманула? Только я не злопамятный. На родственничка твоего злюсь, а на тебя погожу: вот подарочек тебе принес, — Валька показал Юльке коробку.

— Неси в комнату. Тут велено тебе передать кое-что.

— Ну и умная ты у меня, Юлька, просто ужас! — почти с угрозой сказал Валька. — Только пусть и родственничек заходит, пусть. Я подарков не скрываю. Я щедрый, ничего — ни шуб, ни платьев — для своей жены не пожалею. Сам буду в рваном ходить, а жена пусть как куколка!

— Женой меня считаешь. Не рано ли?

— Невестой, Юлюшка, невестой. Пока невестой. Всякому грибку, я полагаю, свой срок. Правильно, товарищ Сонков?

Сергей не отозвался. Входя на крыльцо, он увидел Юлькину мать: она испуганно выглядывала из сарая.

— А вы что же, Авдотья Емельяновна?

Она замахала руками, замотала головой: давала понять, что ее нет дома.

— Сильнее Вальки зверя нет, — усмехнулся Сергей.

А Валька торжественно священнодействовал на кухне: медленно развязывал коробку, осторожно (явно тянул для эффекта время) раскрыл ее. В коробке лежали черные лакированные туфли. Двумя пальцами Валька вынул туфельки и поставил посредине стола. Подарок был дорогой, наверное, очень дорогой. Валька чванливо взглянул на Сергея и хлопнул в ладоши.

— Юлюшка, ты бы поглядела хоть!..

Сергей сел на стул, закинув ногу на ногу.

Юлька не показывалась.

— В загс в них пойдем, — Валька отогнал вьющуюся над туфлями муху. — Свадебное платье и фату тоже куплю, не поскуплюсь. Чтобы вы ничего такого не думали, дорогой товарищ конструктор! У нас все по закону, все по кодексу.