К нам едет инквизитор - [16]

— Че, правда поможете? — Тем, видимо, самим не хотелось бить кого бы то ни было. — И водопровод почините?

— Можем починить, — с еще большим сомнением ответил Лещинский. — Только… при чем здесь водопровод?

— А вот как воду отключили, так все это и началось, — уже дружелюбнее пояснил первый жилец. — Перьями мы начали обрастать. Горбы появились. Оно-то удобно, прям очень! Без воды ни помыться, ни чаю лишний раз согреть. А так купаться в пыли можно, без чая, опять же, не помрем, с таким запасом, — он попытался кивнуть на свой горб, но тот мешал поворачивать голову. — Только по ночам купаться приходится, — пригорюнился жилец. — Когда нет никого. Днем вечно глазеют, сегодня вон журналюг нагнали… Ой, точно сдадут нас на опыты!

— А в марте, помнишь, Ильины пропали, — вмешался Петька. — Я тогда еще их дочку видел, Настьку, но решил, что мне спьяну померещилось. Она шерстью обросла — чисто белый медведь!

— Угу, было дело. А летом вернулись Ильины без шерсти, — пояснил первый жилец ошарашенной ведьме и инквизиторам. — Оно тоже удобно! Отопление дорожает, вечно его отключают! А так сиди себе в шубе… Если бы только эти гады не лезли со своими опытами!

Похоже, опыты постепенно превращались в его фобию. Да и неудивительно, в таких обстоятельствах! Кристина молча разглядывала жильцов, не зная, что сказать.

— Это что, магия? — шепотом спросил Яржинов у спутников. — В смысле, магия включает им ускоренную эволюцию с адаптацией к среде обитания? Нет воды — организм приспосабливается к засушливым условиям, нет тепла — получай шерсть, как у полярных животных… Сами они не могли этого сделать, они не маги. Колдовского потенциала я в них не вижу, даже непроявленного.

— Че? — подал голос Петька. — Что ты там про магию бормочешь?

— Если это началось еще в марте… значит, вот где преступница пряталась все это время, — задумчиво сказал Лещинский. — Не в этом подвале, конечно. В Городе. Фон менялся, аномалии нарастали. Кристина, как вы ничего не заметили?

— В моем Городе всегда такая активность магических существ, — чуть раздраженно ответила она. — Можете посмотреть по своей классификации. У него I класс магической насыщенности по шкале Иберика.

— В самом деле, — неожиданно согласился Лещинский. — Каюсь, забыл. Мне нравится ваш город… Не дайте никому пробудить его суть.

И он посторонился, жестом велев Яржинову и Кристине тоже отойти. А потом развеял воздушную стену перед жильцами.

— А что будет, если пробудить? — спросила Кристина, не особо надеясь на ответ. — Почему это так опасно, если город хороший?

— Потом объясню. Напомните мне как-нибудь… Господа, вам говорили, что случилось с вашим водопроводом? Где поломка?

— А вы не видели? — изумился Петька. — Во дворах там, за пятьдесят пятым домом, яма до сих пор разрыта! Не нашли еще поломку, ищут! Или врут, что ищут, — сник он. — Не одни мы без воды сидим, еще домов десять. Только эти, которые магазинов понастроили, везучие, у них трубы другие.

Лещинский кивнул. Яржинов снова зашептал:

— Память им стереть…

— Не надо нам память! — всполошились жильцы, начиная потихоньку пятиться от него. — Мы про вас никому не скажем, правда!

— Хорошо, хорошо. Мы не будем. Идите и скажите той толпе наверху, что не видели никаких пернато-горбатых существ, — велел Лещинский.

— А как же…

Первый жилец, оставшийся безымянным, скосил глаза на свое покрытое белым оперением тело. Вместо ответа Лещинский повел рукой. Как вчера на крыше, стирая следы магии.

— Ты смотри… И правда! — Глаза парня округлились, он уставился на голую коленку, торчащую из рваных штанов, как на редчайшую драгоценность. — Петька! И ты тоже! Ребята, а вы маги? А вы в этой… «Битве экстрасенсов» участвовали?

Кристина, не сдержавшись, фыркнула. Она впадала в ярость от одного упоминания о «Битве экстрасенсов». Может, потому, что ведьма, которая организовала передачу, влезла в долги перед половиной магического сообщества, но так и не расплатилась, получив прибыль, как обещала.

— Еще нет, — очень мягко, как говорят с буйнопомешанными, ответил Лещинский. — Но поучаствуем. Позже. Идите, скажите там, что нет никаких пернатых.

Петька с товарищем переглянулись и припустили к выходу. Стоило им завернуть за угол, как Лещинский вскинул руку и сделал несколько легких движений, вполголоса добавив неразборчивую фразу на латыни.

— Спасибо, — с чувством сказала Кристина. — Я уже поверила, что вы не собираетесь…

— Мне вообще нельзя верить, — усмехнулся он. — Примерно в половине случаев.

И снова он казался почти нормальным человеком. Замороженное выражение лица исчезло, бесцветные интонации растаяли, как… как отходит анестезия после врачебного приема! А там, под анестезией, скрывался одновременно знакомый и незнакомый человек. Живой, ироничный, возможно, порой темпераментный и взрывной… но тут луч фонаря упал на стену в конце коридора, и инквизитор снова стал бесстрастным и собранным.

В конце коридора не было ничего интересного. Отсыревшая побелка, вся в разводах и пыли. Горки строительного мусора. Остатки фанеры.

Но и Лещинский, и Яржинов смотрели на все это одинаково внимательно, словно не верили, что глаза их не обманывают. А Раечка, жадно втягивая воздух носом, подошла к самому тупику, села под стеной и жалобно заскулила.