К национальному вопросу - [3]

.

Иначе смотрит на дело Бунд, который является в постановке национального вопроса идеалистическим от начала до конца.

Исходя из чисто психологического определения нации, он идет дальше в том же идеалистическом направлении и приходит к тому выводу, что посредством психологической изоляции, на почве развития еврейской национальной культуры и самостоятельной революционной организации, еврей сумеют, оставаясь на чужой территории, отстаивать свое национальное существование. Это странная и непонятная точка зрения, в особенности для организации, которая считает себя социал-демократической! Социал-демократическому Бунду, исповедующему марксистское учение, следовало бы поучиться хотя бы у сионистов, которые, как мы видели, отлично понимают, что о самостоятельности нации может идти речь только тогда, когда она в состоянии экономически существовать самостоятельно, т. е. когда она обладает для этого собственной территорией.

Национализм Бунда, который более похож на детскую игру, чем на серьезную политическую задачу, разлетится в прах на другой день после получения евреями гражданского и политического равноправия. Стоит только евреям получить свободу повсеместного жительства, чтобы прикованные к черте оседлости невольные обитатели рассеялись по всей широкой России, отыскивая более прочное, более обеспеченное экономическое существование и посылая искреннее проклятие той «территории», на которой царское правительство, тоже путем изоляции, развивало их национальные чувства.

Но при всей своей неосуществимости, бундовский национализм может оказывать и, несомненно, будет оказывать вредное влияние на социал-демократическое движение вообще и на еврейское социал-демократическое движение в частности.

Здесь мне необходимо, однако, хоть в самых общих чертах указать на те очевидные ближайшие поводы, которые вызвали к жизни национальные стремления Бунда. Первая причина состоит в том, что наиболее угнетенный в правовом отношении еврейский пролетариат, оказавшись весьма восприимчивым к социалистическим идеям, был в то же время не настолько культурен, чтобы знакомиться с ними на литературном русском языке. Революционное настроение еврейской рабочей массы, с одной стороны, и ее культурная отсталость, с другой, создали необходимость в пропаганде и агитации среди еврейской массы на некультурном жаргоне. Жаргонная социалистическая литература, явившись вначале средством для данного исторического момента, превращается впоследствии в национальную самоцель под влиянием буржуазных националистических движений вообще и сионизма в частности. Если только память мне не изменяет, то в брошюре Бунда: «К вопросу о национальной автономии и преобразовании российской социал-демократической рабочей партии на федеративных началах»[1] высказывается тот взгляд, что если бы Бунд не взял на себя инициативы решения еврейского вопроса, то его решением занялась бы буржуазия, в лице сионистов. Вполне справедливо, конечно, что Бунд обязан был считаться с сионистским движением, но вопрос в том, как и в каком смысле он должен был, с социалистической точки зрения, уничтожить возможное влияние сионизма на рабочую еврейскую массу? Как социал-демократическая организация, Бунд должен был бороться против сионизма не путем принятия в свою программу национальных элементов, а посредством критики и полного отрицания всякой националистической идеи, как противоречащей основным принципам международного социализма.

Но как бы там ни было, сам Бунд признается в том, что он включил национальный вопрос в свою программу из опасения, что, в противном случае, буржуазия возьмет на себя инициативу разрешения этого вопроса. Таким образом, вместо того, чтобы подвергнуть социалистической критике мелкобуржуазные националистические стремления сионизма, Бунда, опасаясь сионистического влияния, включает в свою социал-демократическую программу мелкобуржуазные националистические элементы и этим своим шагом вступает на путь оппортунизма. Вполне справедливо, что Бунд, благодаря своему тонкому практическому чутью, деятельно и горячо старается развивать в еврейском пролетариате классовое самосознание, но зато, вследствие занятой им националистической позиции, он всеми силами прививает к еврейскому пролетариату национальные чувства. Поэтому если первая проповедь содействует развитию у пролетариата сознания классовых противоречий, то результатом второй проповеди является чувство солидарности у того же пролетариата с эксплуатирующим классом, принадлежащим к одной и той же еврейской «национальности», которая, с этой точки зрения, составляет одно целое. Далее, пропаганда и культивирование национальных чувств у еврейского пролетариата и стремление к отдельной организации несомненно создадут непроходимую пропасть между еврейским и «христианским» рабочим классом. Правда, что Бунд беспрестанно повторяет и подчеркивает солидарность интересов еврейской и «христианской» рабочей массы, но солидарность не прививается сверху посредством одного только идейного литературного воздействия. Истинная, серьезная взаимная связь рабочих масс, полное взаимное понимание может быть создано только на почве общих интересов и путем совместной борьбы. В бундовской литературе часто проскальзывает недоверие к «христианскому» пролетариату, слышится намек на антисемитическое настроение «христианских» рабочих масс. Но если бы Бунд был прав, то тем более следовало бы содействовать сближению еврейского и «христианского» рабочего класса, а не стремиться к отдельной, самостоятельной еврейской организации. Подводя общий итог бундовскому национализму, можно утверждать, что он окажет влияние в трех направлениях: 1) пропаганда националистических идей, игнорирующая по существу классовой антагонизм, противоречит основному базису революционного социализма — развитию классового самосознания пролетариата; 2) эта же пропаганда сеет рознь между еврейской и «христианской» рабочей массой и содействует, таким образом, ослаблению революционных сил борющегося российского пролетариата; 3) она может возбудить национальные страсти у других народностей, входящих в состав российского населения, и тем содействовать развитию антисемитизма. Все это, вместе взятое, чрезвычайно на руку нашему правительству, которое превосходно сознает и чувствует, что его конец наступит тем скорее, чем скорее российский пролетариат отделается от националистических предрассудков. Однако, националистически настроенный читатель, соглашаясь, быть может, со всем сказанным, все-таки спросит: а как же разрешить проклятый еврейский вопрос? Для социал-демократа нет и не может быть полного разрешения этого вопроса, как и многих других,