К чёрту на рога! - [45]

Я быстро закивала, пытаясь промычать что-то утвердительное. Почему они меня не обездвижили?! Дилетанты! Я им всё скажу, когда кляп выплюну!

— Ты, — Норд указал на кошкоухого, — мой фамильяр из будущего?

— Да, Хозяин, — подобострастно пропел Упырь. — Из того будущего, где вы живы остались. Сегодня же третье апреля двухтысячного? Именно сегодня и нужно…

— Молчи, — Норд вскинул руку, — не говори мне о будущем. Сиди здесь и охраняй этих… двух.

Выдав эту ересь, муж вышел из отсека.

— Ну охренеть теперь, — высказала Вика нашу общую мысль. — Если его там убьют, то как я получу пенсию по потере кормильца? Документов, подтверждающих то, что мы женаты не у кого же нет? Лена, наливай.

— На троих, — кивнул Упырь. — Это пока не Хозяин, это шовинист какой-то.

— Вы издеваетесь? — наконец выплюнув кляп, начала возмущаться я. — Вы смерти моей хотите?

— Не прибедняйся, — хмыкает Вика, — я прекрасно знаю, что для тебя норма.

* * *

Знает она, как же. Я-то свою норму не знаю. Вернее, очень даже знаю. Когда упала и закрыла глазки, то всё, хватит. Потому что в это бревно больше не влезет. Часа два-три точно. Я уже за Норда цеплялась, что бы не упасть, а они ещё требуют. Это же что начнётся, когда они это бревно поднимут? Лет, этак, несколько назад меня уже поднимали, больше не рискуют. А эти…

Хотя…

Все по настоящему страшные дула творятся от недосыпа. Тут же нужно действительно страшное дело. На мне уже есть один труп, полученный в результате вспышки ненормированной агрессии. У меня явно что-то с психикой не так, я не предала трупу Оленьки особого значения. Была девка и нету.

— Лечиться мне надо, — бурчу я в очередную стопку с водкой.

— Вот и лечись, — кивает с умным видом Вика.

Тут я понимаю, что всё, мне хватит. Пытаюсь встать, дабы дойти до туалета на сон грядущий, но у меня не получается. Нет, с моими сфинктерами всё в порядке, вот с почками… Они у меня очень развесёлые, им не нравиться наполненность мочевого пузыря и они начинают адски болеть. Ощущения не передаваемые.

А вот хренушки, ноги не держат. Падаю обратно на кровать, заворачиваюсь в какое-то одеяло и отключаюсь. Сквозь сон слышу заунывный речитатив Упыря. Вот зачем он это делает? Я же сейчас встану и что-нибудь ему сделаю в ответ. Что-нибудь такое, отчего у демонёнка уши оторвутся. Нет, открывать глаза так лениво…

И тут меня стряхнули на пол. Вот это уже перебор. Глаза открылись сами собой.

— За каким хреном? — сиплю я, стараясь собрать руки-ноги в компактную кучку.

— Во! Видишь, получилось! — громким шёпотом говорит Упырь Вике. — Теперь её можно выпускать на передовую, они сами сдадутся. Сначала разбегутся, потом сдадутся.

Та-а-ак. Что у них там получилось? В голове что-то лопается, как тогда, в доме Оленьки, цвета делятся на чёрный и белый, и меня понесло.

Что было дальше, помню смутно. В том, что у нормальных людей называется мозгом, бьётся лишь одна мысль, мне не дали заспать похмелье. Теперь же оно накатило и погнало меня на ту самую передовую. Там кто-то что-то орал, визжал, путался под ногами и наивно пытался меня остановить, дёргая за всё подряд. А я не люблю, когда ко мне прикасаются. Я вообще не любитель тактильных контактов. А тут дёргают. Ненавижу. Как же я это ненавижу.

А потом был взрыв. Очень надеюсь, что не очередной ядерный. Потому как, если ядерный, то регенерировать будет нечему.

Стоп. Если я мыслю, значит мозг ещё работает и я в сознание. И взрыв был не ядерным. Уже хорошо. Пальцы на руках и ногах шевелятся Вообще замечательно. Значит ничего не сломано. Как же всё болит…

А я вообще где? Хороший вопрос. И сколько времени прошло? Вопрос ещё лучше. Лежу удобно, ниоткуда не дует. Реальность успокаивает всё больше и больше. Значит, нашли и перенесли куда-то. Куда? Пытаюсь открыть глаза — не получается. Странно. Вот что-что, а личико у меня не болит. В отличие от всего остального. Поднимаю руки, ощупываю лицо. Повязка на полголовы. Теперь понятно, почему глаза открыть не могу. Вот уж точно, Мурддраал.

Именно тут память решила проснуться и показать мне какое замечательно чудовище из меня получилось за эти несколько месяцев.

Да, меня вынесло на передовую, через тень, по наитию, жопочувству и голосам. Я шла на вопли, по своей кривой логике решив, что где громче орут — там и передовая.

Меня честно пытались остановить дурацкими вопросами, типа: «Мазель, что вы здесь делаете?». После того, как первый спросивший получил в лоб, остальные отстали и проходили мимо. Бегом проходили. Спринтерским. Связываться с мазелью, доставшей из тени бейсбольную биту и приложившей ею первого любопытствующего доброхота, никто не хотел. Идёт себе куда-то мазель и идёт, фиг с ней. Сама со своими проблемами разберётся, не маленькая. А то, что у мазели глаза бельмами затянуло, так с кем не бывает.

И вот выходит сия мазель в подземный зал с искусственным освещением, встаёт между двумя армийками, которые если соединить, даже полком не назовёшь, и, уперев биту в пол, выдаёт пропитым голосом:

— Ну что, кто тут хочет озвездюлится?

Надо отдать местным магам должное, хотели все. С начала. Но потом, когда я икнула и пьяненько захихикала, все резко передумали. В одной руке у меня была бита, а вот в другой за каким-то фигом захваченная с собой недопитая бутылка водки. И я глотнула ещё…