К чему приводит ИДЕАЛИЗМ, или Любовь к стране ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ - [24]
Понимаю я теперь певцов, ох как понимаю. Каждая рота имела свою строевую песню. А в нашем случае каждый взвод пел "про своё". И самое интересное наступало в час вечерней прогулки. Шесть рот по шесть взводов. А пространство достаточно ограниченное. Вот и прикиньте, какой концерт мы устраивали. Вот людям, жившим в домах, расположенных у забора части приходилось весело. Репертуар-то не менялся годами. Целые поколения вырастали под "девчонку" или "трубу, которая зовёт".
Но вернёмся на плац. И снова вспомним тот маленький "оркестрик полковой". Их было всего 9 человек. И они всегда первыми проходили, что называется "с песней!!!" Коробочка "три на три", с музыкальными инструментами в положении "по-походному". И песня. Запевала высоким чистым голосом:
— Ухаааадил я в аааа-рмиии-ю пааа виииснеее. Правааажала мииилая нааа заааре!!!
Это было очень красиво! Почему именно "по весне"? Очень всё просто. Мы призвались осенью. А в оркестре четверть состава была тех, кто именно "по весне", вот и блюлась традиция. Мы, в курсантской среде, конечно, стали распевать "в ноябре". За что были, за нарушение традиций и обычаев, так сказать, нещадно вы… наказаны, в общем. А неча, понимаешь…
IV. БОЕВЫЕ БУДНИ или ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ
Есть закон — служить до срока,
Служба — труд, солдат — не гость.
Есть отбой — уснул глубоко,
Есть подъем — вскочил, как гвоздь.
Учиться военному делу…
А сразу после присяги начался учебный процесс, процесс выковки из нас настоящих и умелых, как сказал на утреннем разводе начальник политотдела, защитников Родины.
Первый раз в учебный класс
Вот, наконец, и наступил торжественный момент. Т. е. после вышеупомянутого развода, мы как большие, с песней, отправились в учебный корпус. Учиться военному делу, как уже сказано, настоящим образом.
Было очень непривычно, после всех полевых развлечений оказаться в классе. В классе, очень похожем на школьный. Разница была в том, что вместо стульев стояли табуретки. Да на стенах висели зашторенные стенды и на столах у стен стояли, опять же, зачехлённые и опечатанные красными сургучными печатями "изделия". Солидно.
Вот тут-то мы увидели своего командира взвода. Аж целого капитана с двумя планками боевых наград на кителе — Ордена Красной Звезды и медали За Боевые Заслуги. Видел я его третий раз. Первый — когда он меня перчатками стучал по рукам, второй — на присяге, и вот — третий. Скажу сразу — наши встречи в будущем были нечасты. Вот такой он был человек. Неприметный, но незаменимый.
И вот — вводная лекция! Я, конечно, не смогу её передать полностью, да даже если бы и мог — не стал бы. Правила приличия, не позволяют, знаете ли.
— Товарищи солдаты! Курсанты! — взводный был строг и торжественен. — Вы прибыли служить в… школу младших специалистов. Вчера вы приняли присягу. И теперь стали настоящими солдатами. Сейчас вы узнаете, кем вам предстоит стать через пять с половиной месяцев. В каких войсках вы будете служить, и чем будете заниматься. Но, прежде всего вам необходимо подписать вот такое обязательство.
И сержанты раздали нам по листу гербовой бумаги. Это было первое обязательство, которое мне пришлось подписать за службу, но оно было самое строгое, потому что очень непривычно и ново было прочесть в конце. "В случае… вплоть до высшей меры". Честно? Стало жутко. Текст-то был небольшой, но!
— Так вот. Части, в которые вы будете направлены после обучения, относятся к военной разведке, а именно к радиоразведке. И нигде и никогда за стенами этого класса, даже на территории части, не произносите этих слов. Для всех — вы служите в войсках связи! Заниматься вы будете тем, чего не существует вообще в природе, в связи с решением… (какой-то там) международной конференции по организации радиосвязи… года. Этот род деятельности запрещён решениями этой конференции. Радиоэфир принадлежит всем и никто не имеет право прослушивать чужие переговоры и… Конкретно нашей задачей является выявление радиосвязи противника, определение технических параметров применяемых им радиоустройств, определением мест их нахождения и противодействие их работе.
Это было произнесено настолько торжественно и чеканно, что мы аж выпрямились на своих табуретках.
Лекция длилась долго. До обеда. На перерывы мы выходили притихшие и прибалдевшие. Ребята из других взводов, тоже выглядели не лучше. Но, помня строгий наказ своих командиров, все хранили молчание. Всё-таки система тогда работала чётко. Мы не знали, чем занимаются в других взводах, а тем более ротах. Просачивались только самые общие сведения. Типа того, что первые три взвода помимо приёма, изучали ещё и передачу. 2-я рота — связь УКВ. В 3-й готовили пеленгаторщиков, в 4-й технарей. 5-я и 6-я учила английский микрофон. Но подробностей не знал никто… Вообще. И не задавали мы друг другу никаких вопросов. Не принято было. Всё-таки военная разведка — это фирма. Была, есть и, наверное, будет ещё долго.
После обеда нам показали аппаратуру, которую нам предстояло изучать. Там был совершенно сумасшедший, по тем временам, агрегат. Я влюбился в него с первого взгляда. Ещё бы весь такой зелёный, с двумя жёлтыми экранами, с подключенной… Одним словом, любовь оказалась взаимной. Благодаря этой машинке, я получил возможность покататься по дальним командировкам, ещё пока служил в учебке. И вообще очень был умный аппарат.
