К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №4 от 26.01.2010 - [23]

В дальнейшем и Штейн, и Григорьев проводили предательскую работу по смазыванию и свертыванию дела троцкистско-зиновьевского блока. По прямому нашему поручению скрывали в следствии по первому центру блока все прорвавшиеся выходы на правых, вели все к тому, чтобы следствие свернуть сначала на небольшой группе Шемелева и Трусова, а затем, когда это удалось, скрыли в следствии программу блока. Была попытка закончить дела по разгрому блока на первом процессе, но это также не удалось, Ежов продолжал жать на меня.

Вопрос. Значит, в СПО Молчановым были завербованы и привлечены к участию два человека, Штейн и Григорьев. Вам это известно от самого Молчанова? Вы лично в СПО никого больше не вербовали?

Ответ. Нет, не вербовал. Но у Молчанова там был еще один завербованный человек, это парторг Тимофеев. Вовлек его в заговор сам Молчанов, в какой мере он его посвятил во все дела заговора, я сказать не могу. Тимофеев был человеком, целиком преданным Молчанову, и, когда я однажды вызвал его и в целях проверки его самого, спросил, помогает ли ему Молчанов в партийной работе, Тимофеев, должно быть, поняв, о чем я говорю, заявил мне, что он работает в полном контакте с Молчановым. Надо сказать, что Молчанов в парторги СПО проводил людей по тому же принципу, что и начальника первого отделения: или бездеятельных и послушных, или им завербованных. Такова была его система. Больше в СПО людей, вовлеченных в наши преступные дела, мне неизвестно. Были люди и у Гая в Особом отделе.

Вопрос. Кто? Назовите их?

Ответ. Во-первых, Богуславский. О нем мне Гай говорил, что он вовлечен в заговор и выполняет ряд его поручений, связанных с заговором. Потом Уманский. Гай говорил мне, что Уманский германский разведчик, и на этом Гай завербовал его в заговор. Уманского я затем использовал в своих целях. Об этом разрешите мне сказать в дальнейшем. Ильк. Не помню точно, на основании каких данных, но у меня сложилось впечатление, что он тоже германский разведчик. Я говорил об этом Гаю и рекомендовал осторожно его прощупать и, если удастся, завербовать. Сделал ли это Гай, не знаю. Это по Особому отделу все.

Вопрос. А по другим отделам?

Ответ. У Паукера и Воловича своим человеком был Колчин, начальник отделения Оперода. Выполнял он их преступные поручения. Был ли он посвящен в дела нашего заговора, точно не знаю. Надо спросить Паукера и о его секретаре Эйхмане. Что-то он мне о нем говорил в плане наших дел, но что именно, я сейчас не помню. Неправильно я на предыдущем допросе говорил о Погребинском, что он не был вовлечен мною в заговор. Погребинский был мною посвящен в заговорщические планы, разделял их и являлся прямым участником нашего заговора.

Вопрос. Когда и где был завербован Погребинский?

Ответ. Погребинский был преданным мне человеком в продолжение ряда лет, и говорил я с ним довольно откровенно. Был завербован мною окончательно, когда из Уфы он был переведен начальником управления НКВД в г. Горький. Это было, кажется, в 1932 году. Вербовал я его у себя в кабинете. Сказал ему, что я связан с правыми, что положение таково, что правые могут прийти к власти, и что нам придется им в этом деле помочь. Говорил ему, что именно в связи с этим я перевожу его поближе к Москве, в г. Горький, с тем, чтобы он подобрал себе там людей и был бы готов к действиям по моим указаниям.

Вопрос. К какого характера действиям вы готовили Погребинского?

Ответ. В мои планы входило создание в ближайшем к Москве полномочном представительстве бывшего ОГПУ группы своих людей с тем, чтобы иметь возможность в нужный момент перебросить их в Москву. Именно в этих целях я завербовал Погребинского и перевел в г. Горький.

Вопрос. Вы давали задание Погребинскому подобрать людей? Кого он завербовал?

Ответ. У Погребинского была своя группа. Он говорил мне, что целиком вовлечен в заговор его заместитель Иванов Лев (он, кажется, сын жандармского полковника). Называл он также «своим» его начальника СПО, упоминал еще об одном своем работнике, но не припоминаю, кого именно. Кроме того, был у меня с Погребинским также разговор относительно людей уголовного мира, среди которых у Погребинского были связи. Он еще в первом нашем разговоре предложил мне, что если нужны будут верные и готовые на все люди, то он может сколотить себе группу из уголовников. Я отверг это предложение Погребинского, так как я не представлял себе перспективы их использования.

Вопрос. Это неверно. Вы не только не отвергли предложения Погребинского, но и дали ему прямое указание готовить из этих уголовников группу террористов.

Ответ. Нет. Я отрицаю это. У меня не было надобности в террористах из уголовников. Если бы дело дошло до необходимости свершения террористических актов над членами Политбюро, я имел все возможности это сделать силами Паукера. Я допускаю, что Погребинский создал эту группу, но ее состава я не знаю.

Вопрос. Выше вы говорили, что Погребинского вы завербовали для того, чтобы ближе к Москве иметь группу сообщников вашего заговора. Кого вы еще завербовали из тех же соображений? К Москве примыкало много таких управлений?