К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №29 от 20.07.2010 - [22]

Тараканникова: «Я не помню».

Адвокат Михалкина подключилась к допросу: «Дата 14 марта у Вас с чем связана?»

Тараканникова: «Это день рождения моего брата. Он умер в 1992 году. Мы его в день рождения всегда поминаем. Раньше, когда мама могла ходить, то она в церковь ходила. Теперь я хожу».

Михалкина: «А 14-го почему Вы не пошли в церковь?»

Тараканникова: «Не помню сейчас. Либо работала, либо у детей тренировка».

Показания мастеровито начинает расклинивать прокурор: «Можете назвать причину, по которой Вы запомнили, что посетили храм именно 17 марта?».

Тараканникова объясняет: «Я запомнила 17 марта, потому что у нас с мамой ссора была. Сильно поругались мы с мамой из-за того, что я не 14-го, а 17-го в храм пошла».

Прокурор подлавливает: «В последние годы Вы всегда посещали храм 14-го?»

Тараканникова: «Как правило, да».

Прокурор: «А что Ивана встретили 17-го, Вы как запомнили?».

Тараканникова терпеливо: «Ну я ходила в храм 17-го, а когда по телевизору стали говорить, что Иван обвиняется в покушении, то мы с мамой стали это обсуждать. Надо же, сосед и такое дело!»

Прокурор продолжает расщеплять показания: «Вы Миронова видели поднимающимся по лестнице?»

Тараканникова подтверждает: «Да, Иван поднимался, с ведром он был».

Прокурор цепко: «Какое у него было ведро?»

Тараканникова пожимает плечами: «Я не помню таких подробностей».

Прокурор вгоняет ещё один клинышек: «Вам мама рассказала, что в квартиру к ней заходил Иван?»

Адвокат Першин первым распознает мошенническую уловку прокурора: «Я возражаю, Ваша честь».

Следом подсудимый Миронов ловит нечистого на руку: «Прокурор передергивает факты, Ваша честь».

Судейское кресло в ответ добродушно ворчит: «Ошибиться может каждый».

Вновь мельтешит карусель вопросов, чтоб закружить свидетельницу, замутить ей память, спровоцировать неточности в показаниях: как часто Ваша мама гуляла с собакой в 2005 году, в какую смену учились Ваши дети, где Вы работали в 2005 году в марте, читали ли вы книги Бориса Миронова, почему 15 и 16 марта у Вас не было выходных, помните ли Вы, когда был подрыв «Невского экспресса»… Ни один вопрос не сняла судья, как будто они и в самом деле касались обстоятельств покушения на Чубайса. Судья с прокурором в очередной раз откровенно, ярко, броско демонстрировали перед присяжными, что свидетели алиби подсудимых не заслуживают у них ни малейшего доверия. То ли дело – потерпевшие! Чубайс сказал, что был на месте покушения, и хотя никто его, кроме любимого водителя и преданного охранника, даже сидящим в БМВ не видел, суд ему безгранично и безоглядно поверил, и над свидетелями его присутствия в броневике на месте взрыва издеваться не дерзнул.

Едкий осадок оставил в душе допрос свидетелей алиби подсудимого Миронова. Смесь оскорбления и раздражения, которые непременно возникают от зрелища намеренного унижения и бессовестного издевательства над людьми, пришедшими свидетелями в суд, чтобы добиться справедливого рассмотрения дела, и вроде бы достойными всяческого уважения за то, что выполняют свой гражданский долг. Так нет же, их старательно, даже с каким-то наслаждением втаптывают в грязь, пытаются доказать, что они бессовестные лжецы, силятся опровергнуть ими сказанное любой ценой, даже путем извращения их слов. Все это творится под чутким руководством человека, которого в российском правосудии положено почтительно именовать – Ваша честь! Это высокое обращение удержалось из всех когда-то бытовавших в нашей истории. Ниспровергнуты и Ваше величество, и Ваше сиятельство, истлели и Ваше превосходительство, и Ваше высокоблагородие, осталось лишь одно - Ваша честь. Да и то, по всей видимости, стремительно теряет свойства, достойные почитания.

* * *

И вновь перед глазами присяжных заседателей, а с ними заодно и перед взором зрителей предстала картина происшествия на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года.

Сергей Александрович Фильков – невысокого роста, черноволосый, сухощавый, жилистый, стал непосредственным очевидцем взрыва на обочине Митькинского шоссе. Но приглашения от обвинителей все эти пять лет так и не дождался. Его позвала свидетельствовать защита.

Тридцатипятилетний грузчик 17 марта 2005 года ехал в машине «Газель», перевозившей стеклопакеты. Из-за толкучки автомобилей, возникшей после взрыва на дороге, в «Газель» ударился «Нисан», водители и пассажиры попавших в аварию машин вынуждены были ждать приезда гаишников и потому оказались невольными и нежелательными свидетелями всего того, что случилось после взрыва.

Фильков, отвечая на вопрос защиты: «Что Вы помните о событиях 17 марта?», рассказывал, улыбаясь при воспоминаниях: «Насчет взрыва? Все помню, что было. Я был вместе с водителем на автомобиле «Газель». Услышал хлопок. Перед нами маршрутка ехала, она сразу развернулась, а иномарка ударила по тормозам, и мы с ней столкнулись. Вышли, осмотрели машины, залезли обратно. Долго сидели и все видели, делать все равно было нечего. Справа на обочине стояла иномарка (Мицубиси-Ланцер охранников Чубайса. – Л.К.), открывается справа дверь у иномарки, выбегает оттуда мужчина. Он выбежал, побежал в лес, забежал в него, а секунд через пять – вспышка там, куда он убежал. Я еще говорю: «Он что, со страху в трансформатор залез?». А из водительской двери выполз мужчина, сложил ручки вот так и минут десять так просидел». Свидетель соединил на груди ладони, как это делают для молитвы, и повернулся к присяжным боком, чтобы они видели ракурс, в котором он разглядывал водителя иномарки.