К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №25 от 22.06.2010 - [18]

Второго ноября 2006 года «Советская Россия» (№128) вышла со статьей Знаменского «Красная правда Октября» на месте передовицы, напечатанной сразу же после обращения Зюганова с поздравлением к трудящимся. Это была последняя статья Знаменского в «Советской России».

Первого июля этого же года в юбилейном номере газеты «Советская Россия» была напечатана статья «Оранжевая колба». Через неделю, восьмого июля, редактор «Северного рабочего» напечатал отрывки этой статьи. Г. Знаменский находился в Севастополе и ничего не знал о публикациях ни в той, ни в другой газетах.

Торговец финскими красками архангелогородец В.А. Гауптман, человек, тесно связанный с Израилем и не терпящий «частотного» употребления слов с корнем «рус», минуя все инстанции, обратился к прокурору области В. Бакуну с просьбой-требованием наказать «мерзавца» Г. Знаменского за публикацию в «Северном рабочем» под названием «Оранжевая» колба». Его заявление в нарушение Федерального закона о порядке рассмотрения обращений граждан РФ (в заявлении не было ни имени и отчества Гауптмана, ни адреса, ни даже числа)было моментально принято и отправлено в прокуратуруСеверодвинска. Завидная оперативность, в то время как по десять раз возвращают обращения простых граждан (не имеющих чести быть знакомыми с прокурорами), находя в них какие-то недочеты или вообще ограничиваясь отписками.

С этого момента началась вакханалия нарушения законов, лжи, клеветы, отписок, нарушения элементарного принципа равенства сторон. Судебный процесс длился два с половиной года. Прокурору пришлось отозвать свой иск. Невозможно найти разжигание межнациональной и прочей розни, если статья вообще не касается этого вопроса, а путчисты не являются ни национальной, ни социальной группой.

Все это время наша семья находилась, мягко говоря, в тяжелом положении. В нашей семье всегда были только учителя, врачи, инженеры, т.е. люди, находящиеся только на государственной службе, и зарплаты у них были, сами помните, какие, т.е. накоплений почти не было, да и их отняли гайдары. А сейчас, чтобы сражаться с правовым беспределом, нужны бешеные деньги. Пробовали несколько раз на последние деньги нанять адвокатов – пустое дело, двух слов связать не могут. А в нашей семье никогда никто не имел дела ни с прокурорами, ни с судьями. Пришлось учиться на ходу, обзаводиться литературой по юриспруденции. Помогло то, что мы люди с гуманитарным образованием, хорошей памятью и логическим мышлением.

Но моральное состояние было очень тяжелым. Во время Бакинских погромов мы потеряли всех родных и друзей, уже в Северодвинске трагически погиб старший сын, врач 33-х лет. Нас осталось четверо: я, муж, младший сын и моя престарелая мать. В день первого заседания суда она, будучи не в силах вынести волнения за своего последнего обожаемого внука, получила инсульт и через несколько дней, не приходя в сознание, умерла. Ее боготворили ученики, их родители, уважали все, кто ее знал, она была награждена за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны, пережила смерть сына, внука, а когда опасность стала угрожать Знаменскому Георгию, она не вынесла. Я тоже за два с половиной года нормально не спала ни одной ночи, результат - тяжелая болезнь.

Нам морально помогали люди со всех концов России: письма шли из Москвы, Петропавловска-Камчатского, Кемеровской области, Ростова, Иркутска. Жители Северодвинска и рядовые (только рядовые!) коммунисты приходили на все заседания суда, собирали подписи

Вы спросите, а причем же здесь «Советская Россия»? Мы нормальные и, как говорят, неглупые люди и отлично понимали, что газета не встанет на дыбы в защиту Знаменского, не поднимет шума, не захочет привлекать к себе лишнего внимания и пр., но надеялись, что газета хоть изредка будет продолжать печатать его статьи (ведь суд был гражданским, а Знаменский только заинтересованным лицом, чего уж так сильно трусить). Георгию это было бы хорошей моральной поддержкой. Но, повторяю, с четвертого ноября 2006 г. ни одной строчки Знаменского не было опубликовано ни в «Советской России», ни в «Правде». Не было ни одного звонка из редакции. «Как там у вас дела? Молодцы, держитесь!» Ведь дело все-таки касалось постоянного подписчика газеты в течение нескольких лет, постоянного автора многих публикаций и, наконец, этой самой «Оранжевой колбы». Один раз мы позвонили в редакцию, нам ответила Л.В. Гладышева, которая выразила восторг по поводу статей Знаменского и заверила в моральной поддержке (сейчас она на пенсии). Мой муж пытался встретиться с главным редактором В.В. Чикиным - не получилось. Ведь нам нужен был хоть какой-то совет. Знаменского просто вычеркнули из зоны интересов «Советской России». Был мальчик – и не стало. Редактор местной газеты также перестал печатать статьи Знаменского. Перепугался и струсил или ему жестко приказали власть имущие убрать со страниц газеты эту уважаемую читателями фамилию, чтобы не «застила» другие…

Какое впечатление это произвело на молодых людей, которые следили за процессом, объяснять не надо. Молодые трусость не прощают. Когда товарищ Мельников приезжал в Северодвинск перед выборами, он должен был призадуматься: в зале, который был далеко не полным, собрались на встречу с ним в основном пожилые или очень старые люди. Низкий поклон им. Многие, еле передвигаясь, с палочкой, а кто и на костылях, до конца осознавая свой долг, не могли не прийти на встречу с одним из лидеров КПРФ. Пришла и наша семья. Не кажется ли Вам, что, бросая в беде своих сторонников, партия лишается чего-то очень важного? Помните, речь идет не о какой-то сверхбескомпромиссности, политика есть политика. Но Мухин абсолютно прав, когда призывает: «Не трусить!». Главное оружие нынешних власть имущих – страх. Да, я горжусь тем, что наша маленькая семья без всякой денежной «подушки», имея в противниках тех, кто в «мятых мантиях», кто ринулся выполнять заказ, заставила их отступить. Но мы продолжаем бороться, теперь мы их допекаем, указывая «знатокам права» на нарушение ими закона. Страсбургский суд принял к рассмотрению дело о нарушении конституционных прав Г. Знаменского.