К барьеру! - [18]

Чтобы не ошибиться и не получить от начальника наказание, ты выясняешь у него, что тебе надо сделать, чтобы начальник был тобою доволен, либо он сам тебе это сообщит. Но чтобы получить от дела вознаграждение, ты тоже обращаешься к нему — вникаешь в то, как сделать дело эффективнее, и этим ты как бы испрашиваешь у него указания, что делать, чтобы оно было тобою довольно. Разница между делом и начальством только в том, что дело само тебе ничего не скажет, вернее, нужно быть хорошим специалистом, чтобы понимать его команды. Кроме того, у дела не выпросишь прощения и его не обманешь дутым отчетом — оно наказывает беспощадно и в полной мере.

Закончить краткое размышление о роли поощрения и наказания хочу замечанием, что посулы и угрозы начальника могут оказаться неэффективными, если подчиненный вдруг начнет руководствоваться своей совестью или, что случается гораздо чаще, своей глупостью. Подчиненный откажется признать вашу власть в случае, когда над ним будет иметь власть созданное им в своем представлении дело, для него более важное, чем ваши наказание и поощрение, допустим, дело защиты его собственного достоинства.

Понятно ли сказанное или нет, но давайте запомним, что властных инстанций в нашем мире на самом деле две — начальство и дело.

— Как-то сомнительно, чтобы поощрением и наказанием можно было подчинить любого человека…

— Смотрите на это с другой стороны: само по себе поощрение и наказание не дает власти, поскольку власть возникает не тогда, когда командуют начальники, а тогда, когда подчиненные соглашаются исполнить порученное начальниками дело. Очень важно понять, что власть создается не тогда, когда командуют, а тогда, когда подчиняются, поскольку это тонкость, которая повсеместно игнорируется, и от ее непонимания совершается множество управленческих ошибок.

Итак, из возможности начальника и дела обладать властью и из свойства человека подчиняться тому, кто его поощряет и наказывает, возникает и возможность построения двух типов систем управления своими подчиненными.

Первая система нам всем до тошноты знакома — это когда все работники в системе подчиняются управленцам и подчиняются именно потому, что в этой системе только начальники имеют право поощрять и наказать подчиненных. Рабочих поощряют и наказывают нижестоящие начальники, нижестоящих начальников поощряют и наказывают вышестоящие, вышестоящих поощряет и наказывает хозяин или какой-нибудь топ-менеджер. Все эти начальники составляют орган управления организацией, по-французски орган управления — та канцелярия, в которой готовятся тексты управляющих команд, — это «бюро». А власть по-гречески — это «кратос». Вот когда подобные системы управления стали увеличиваться в размерах и весь маразм положения был по достоинству оценен, такой модели управления дали франко-греческое название — «бюрократизм».

Теперь — внимание! Исходя из того, о чем я сказал выше, бюрократом всегда является тот, кто встроен в эту систему начальства-подчинения. Это надо понять хотя бы потому, что основу армии бюрократии у нас составляют те, кого как бы постоянно гнобят бюрократы, — рабочий класс. Но нам не это важно, нам важнее другое — понять, что ты бюрократ, если начальник имеет над тобою власть. Думаю, что для многих, кто это слышит впервые, такой вывод в диковинку, но что поделать… Однако подробнее об этом речь идет в моих книгах.

В них я рассказываю, что технически нет никаких проблем создать такую систему, чтобы надо всеми работниками организации главной властью стали не начальники, а дело, которое эта организация делает. Эту систему необходимо как-то назвать. По аналогии со словом «бюрократия», состоящим из двух корней из разных языков, возьмем из русского слово «дело» и присоединим к нему греческое «кратос». Получим название этой системы управления: «делократия». Так вот, нет технических проблем создать такую систему управления, если, во-первых, понимаешь, что ты создаешь, во-вторых, если ты не бюрократ.

Начнем с первого. Бюрократизм тем сильнее, чем больше организация. Когда по мере укрупнения всех организаций в мире бюрократизм стал душить своим студенистым брюхом все живое, превращая могущественные организации в нежизнеспособные организмы, во всех странах были предприняты героические попытки если не победить бюрократизм, то хотя бы его ослабить. Но делалось это без осознания того, что ты в конечном итоге хочешь получить. Ни один из талантливейших руководителей, добивавшихся успеха во внедрении своей системы, не имел плана «делократизировать» систему управления, он просто ослаблял бюрократизм, исходя из своего опыта, нравственности, национального менталитета работников и всегда исходил из здравого смысла. Но как ни силен здравый смысл, его, однако, мало!

В новейшей истории в области управления хозяйственными предприятиями особенно эффективны были японцы. В чем изюминка их системы — помимо национальной преданности японца своей общине? Предприятие принимает на работу японца на всю жизнь и сделает все, чтобы при любых экономических трудностях он не был уволен. То есть японец понимает, что его фирма — это его единственный дом, единственная семья. Начальники на фирме не определяют зарплату японца — ее определяет только стаж, поэтому с каждым годом зарплата работника японской фирмы существенно возрастает. Прибыль фирмы в большой части делится между работниками. Таким образом, с одной стороны, каждый работник заинтересован в том, чтобы его фирма процветала, по крайней мере до его пенсии, и чтобы доходы ее были велики. С другой стороны, ни один начальник не в состоянии на эти доходы посягнуть. Что это означает, с точки зрения сказанного мною выше? Это означает, что японцы, не сумев дать делу полную власть над работниками, тем не менее ограничили власть начальников, сузив их права поощрять и наказывать японского работника. То есть японцы не получили на своих фирмах «делократию», но сильно ослабили бюрократию.