Изыскатель-мусорщик - [12]

Колпак медкапсулы стал непрозрачным изнутри. Иван дождался момента, когда в глазах девушки появится осмысленное выражение и упредил готовые сорваться с ее уст вопросы.

– Спокойно! Ты в медицинской капсуле. С тобой все в порядке. Просто… Ну, во-первых, нужно было проверить твое здоровье. А, во-вторых, это самое удобное место, чтобы держать тебя, пока я не решу, что с тобой делать.

Моментально возросшая мозговая активность, графики которой транслировал Ивану искин, отражалась и на лице Лати в виде нахмуренных бровей и покусываемой губы. В этот момент искин «Выжгара» и запустил «допросную» программу. Пики мозговой активности сгладились, лицо расслабилось, и девушка выдала созревшую к этому моменту мысль:

– Возьмите меня с собой.

– Я рассматриваю такой вариант. – Закинул наживку Иван. – Но, чтобы принять решение, мне нужно знать о тебе больше. Ты готова ответить на мои вопросы?

– Готова. – Немного заторможено согласилась девушка.

Контролируя, параллельно с искином, правдивость и искренность ответов девушки, Иван принялся спрашивать. В общем-то, в плотном контроле особой необходимости и не было. Допросная программа была предназначена для куда более тяжелых случаев, чем наивная семнадцатилетняя девица с бреднями в голове. Но искин предложил рассматривать данный случай как очередную тренировку.

Из анализа ответов Лати Сарон становилось понятно, что соседи, арендаторы свалки, в обозримом будущем не способны доставить неприятности «Выжгару». Станцией «Рафин», представлявшей из себя переоборудованный в «разделочную» верфь устаревший перерабатывающий комплекс «Металлург-128П», владели родители Лати. Остальные семнадцать обитателей «Рафина» участвовали в деле на долевой основе. Что, с одной стороны, заставляло их работать с максимальной эффективностью, а с другой, не позволяло претендовать на главенство в «фирме». Что было самым удивительным, так это очень слабое представление девушки о прошлом своих родителей. Мысленно обратившись к искину, Иван обнаружил, что и того информации не больше. Получалось, что родители Лати, если и не скрывают свое прошлое, то и не очень афишируют. Доподлинно было известно, что отец девушки был военным, а мать росла в шахтерском поселке.

Да и по остальным людям информация полнотой не блистала. Что у девушки, что у искина. И, если ситуация с девушкой Ивану была понятна, то слабая осведомленность искина об источниках возможной угрозы выглядела странно. Кроме того, оказалось, что на станции есть еще один экземпляр, отношения к «фирме» не имеющий. Одним из условий аренды оказалось постоянное присутствие на станции сотрудника имперской безопасности. Это мотивировалось тем, что свалка находится в пограничном районе. Из описания Лати получалось, что последние годы «Рафин» стал местом ссылки для некого Пори Сэлма, лейтенанта безопасности, впавшего в немилость у начальства. Безопасник вел себя тихо, в дела почти не вмешивался, получал свою долю от различных махинаций и потихоньку принимал «зеленый туман». Как разъяснил искин, «зеленый туман» являлся полулегальным наркотиком. Для себя Иван отнес его к той же разновидности, что и марихуана. Вроде и не наказывают, но ограничения на занимаемые должности и профессии присутствует.

Отложив подробное знакомство с обитателями «Рафина» на будущее, Иван перешел к вопросам о самой Лати и причинах ее последней эскапады. Тема оказалась для девушки очень животрепещущей. На столько, что эмоции стали проявляться даже под медикаментозным влиянием. Впрочем, на основную функцию допросной программы они не повлияли. Слушая Лати, Иван невольно проникался сочувствием к девушке. До пяти лет в воспоминаниях были только полутемные коридоры шахтерской базы и тесная каюта родителей, то ли техников, то ли инженеров этой базы. Потом были два суматошных года сплошных переездов. После чего, вдруг, появился «Рафин». И снова коридоры и аскетичные жилые помещения. Появлялись новые люди. Кто-то оставался насовсем, кто-то лишь на время. Даже сеть девочке была доступна только внутренняя, а все новости, фильмы, развлекательные передачи – только в записи и основательно так «поросшие мхом». Несколько раз родители брали маленькую Лати на транзитную станцию, где собственно перед самым окончанием переоборудования «Рафина» ей и установили базовую нейросеть.

А потом «Рафин» был переброшен в эту систему. И все стало еще печальнее. Взрослые были, все время заняты, и Лати приходилось в одиночестве учить ПБЗ. Хорошо, хоть, девочке нравилось возиться с «железками» и технические базы вызывали у нее искренний интерес. Пару лет назад она освоила многие базы по специальности «Техник» вплоть до третьего уровня и ее стали привлекать к работе. Жизнь стала веселее, но девушка прекрасно понимала, что без нормальной нейросети и, желательно, имплантов, дальше она не продвинется.

– Меня не берут с собой, даже, когда летят отвозить на биржу добытое нами на свалке. У меня потенциал на нейросеть уровня «Техник-128», но это очень дорого. Я просила родителей установить мне «Инженер-64». Это дешевле, но по функциям не намного хуже. Но мама все обещает, что когда мы накопим деньги, мне поставят самую лучшую нейросеть. Только я, ведь, знаю, что лишних денег у нас нет. Я подслушала, что если мы будем зарабатывать столько же, сколько и сейчас, то сможем расплатиться по кредитам через семь лет. Даже доход от контрабанды не помогает. – В этом месте Иван с искином насторожились, но решили тему не менять и сначала узнать все о девушке.