Извилистый путь - [36]

Она резко отстранилась от меня, упершись ладошками мне в грудь, и заглянула в глаза.

— Они приходили? — тревожно спросила она. — Что теперь будет?

— Давай ты быстренько оденешься, и мы встретимся у меня в комнате, там я все расскажу! Я пойду, позову Алена, для него тоже есть новости.

Девушка соскочила у меня с рук и побежала к дверям:

— Я и так посижу! Мне интересно, вы поторопитесь!

Постучав в дверь к братьям, я услышал голос Алена:

— Да-да, войдите.

Парень стоял у постели брата, сжимая в руке кинжал, рядом стояла пиала с заваренными травами, тряпица, которой он протирал раны брату, была в другой руке.

— А, это вы, — облегченно вздохнул он и убрал кинжал. — Есть новости?

— Да, таковые имеются, именно о них я и хотел поговорить. Когда закончите, зайдите ко мне в комнату.

Он кивнул и снова начал осторожно смачивать раны Редго. Осведомившись о самочувствии больного, я тихо вышел из комнаты, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Вернувшись и заняв стул напротив Неилин, налил ей в бокал вина. Дверь отворилась, и вошел Ален. Удивленно подняв бровь, вопросительно посмотрел на меня:

— Я что-то напутал со временем?

— Нет-нет, все верно. Занимай свободный стул! — махнул рукой я.

— Ну, что, мне есть о чем вам рассказать. Начнем с самого безобидного: Нейлин, я тебе купил книги по врачеванию и нанял себе отличного садовника и учителя для Элизии в одном лице. Плавно перейдем к следующей новости, — я вынул из кармана сложенный вчетверо пергамент, и протянул Алену.

Он взял его дрожащими руками, догадываясь, что там, но когда развернул его, лицо его побледнело и окаменело.

— Вот, это доказательство, что корабль твой, только придержи его до судебного заседания. Это — ценная улика.

Кровь, наконец, вернулась в его лицо, и он просиял.

— Но, как!? — дрожащим голосом спросил он. — Как вам это удалось?

— Давай, я объявлю еще парочку новостей, а потом все по порядку. Где-то час тому назад меня чуть не убили. Одновременно гильдия воров и гильдия убийц посетили меня на этом месте!

В комнате повисло молчание. Каждый думал о своем, перебирая разные варианты у себя в голове.

— И что ты им предложил в обмен на свою жизнь? Или ты и их, того? — озвучила общий вопрос Неилин.

— Ну, я им сказал… — я оперся локтями о стол и уложил подбородок на пальцы, сцепленные в замок. — Я им сказал, что Ален заставил меня это сделать силой, захватив в плен Нейлин, но теперь, раз обстоятельства так изменились, то они могут забрать тебя в сексуальное рабство, в обмен на мою жизнь свободу… — закончил я драматическим голосом, прикрыв глаз, и почесав бровь тремя пальцами.

От подзатыльника Алена я увернулся, а вот пощечину Неилин пропустил.

— Пошто посмел боярыню обидеть? — с вызовом спросил я, прикладывая холодную бутылку с вином к горящей щеке.

— Кого? — спросили они в один голос.

— Неважно, есть такой титул у одного народа.

— Так, а что с гильдиями?

— Ну, слушайте все по порядку, — я плеснул себе вина в бокал, кинул на хлеб еще одну шпротину с другого бутерброда, откусил, со смаком прожевал и запил глотком вина. Поморщился, глядя на вино через стекло, и выплеснул его в окно:

— Мерзость-то какая! Ну, а это — чтобы всем досталось.

Под удивленные взгляды, обращенные на меня, в окно влез эльф, смаргивая капли вина с ресниц.

— Как романтично, — сказал он, перекидывая ногу через подоконник. — Два, нет, три мужика, и одна дама, и та в пижаме!

Нейлин кинула в него оливкой, но он быстро отстранился, и та просвистела мимо, исчезнув в темном проеме окна.

— Иди, приведи себя в порядок и садись к столу.

Когда эльф вышел из ванной, чисто вымытый в свежей воде, облаченный в чистую одежду, он приволок самое большое кресло и влез за стол. Из сумки достал свою деревянную кружку, и, наполнив ее вином, опрокинул полчашки в рот. Заев все это бутербродом со шпротиной, только той стороной, где лежал соленый огурчик, откинулся на спинку кресла. Мы с интересом наблюдали за ним. Немного поразмыслив, он подвинул к себе поближе бутерброды с красной икрой, и, наполнив заново свою емкость, кивнул, и снова отвалился на спинку. Сделал глоток и еще кивнул:

— А теперь баяй, барин!

У нас троих дернулись брови, но потом все уставились на меня.

— Вот такие-то пироги, ребяты, — окончил я свой рассказ, дожевывая арахисовое зернышко. — Так что их завтра, как миленьких, повезут в горсовет, и там, в зале судей, в присутствии городского совета судья им вынесет приговор. Тук — как гильотина рухнет судейский молоток, и… Может, им лучше была бы гильотина? Рудники — это ад на земле…

Все дружно выдохнули и задумчиво кивнули. Стол давно уже опустел, и они время от времени покушались на мой соленый арахис. Я их отгонял шлепками по рукам, но нет, нет, а орешек-другой пропадал. Смотрю, он всем понравился!

— А следующая моя новость, и, наверное, самая важная на этот вечер: я вас всех выгоняю!

Вдоволь с удовольствием насмотревшись на перекошенные лица, я закончил мысль:

— Я устал целый день носиться по городу, поэтому пошли вон, я хочу спать!

— Ну, ты задолбал со своими идиотскими шутками! — взревел Кален.

— Тихо, тихо, люди уже спят! — громким шепотом заявил я.