Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах - [37]

) и в рассмотренном уже нами показания Феофилакта (), причем Ибн-Даста пополняет и уясняет их не точности, определяя время поминок и подробности обряда» ().

): prima etprincipalis causa, propter plures uxores unius viri etc. Но Палацкий полагает, что эти примеры многоженства были только злоупотреблением, которое позволяли себе лишь вельможи, подобно тому как и Каролинги все имели наложниц. Макушев () приводит еще свидетельство Сефрида, относящееся к балтийским Славянам; но Сефрид прибавляет, что, по крайней мере, у князей одна жена только считалась законной, остальные же были только наложницами. Сорок жен царя Руссов, о которых упоминает Ибн-Фодлан (), очевидно, были наложницами, если только это известие верно, в чем я, впрочем, сомневаюсь. Казвини (II, стр. 415) говорит о Славянах, что они берут себе по двадцати и более жен, и вследствие этого они столь многочисленны. Но на это показание нельзя обращать много внимания, потому что известия Казвини о Славянах, находящаяся непосредственно пред приведенным нами местом, находятся и у Якута, который их, однако же, относит к тюркскому племени Кеймаков (Кумыков?) (). По моему мнению, для решения вопроса о многоженстве древних Славян вес имеют только следующие показания: 1) приведенное выше место из жития св. Адальберта, и 2) одно место Нестора (), которое не приводится ни Палацким, ни Макушевым. Там говорится, что Радимичи и Вятичи, которых впрочем, Нестор представляет полудикими, имели две или три жены. Третье важное свидетельство по этому вопросу есть известие Ибн-Даста, столь определенное и приводимое им, так сказать, мимоходом. Показания Ибн-Даста о погребальных обычаях Славян, как доказал г. Котляревский, совершенно верны, а так как в тесной связи с ними стоит и известие его о многоженстве, то вряд ли можно сомневаться и в достоверности последнего; ср. Погодина, Исследования, ч. II, стр. 368, где сказано: «славяне допускали многоженство, обыкновенное в то время; впрочем вероятно, в простонародии, у каждого мужа было по одной жене, а только у правителей и вельмож было большое число». Этого различии впрочем из известия Ибн-Даста не явствует (). Замечательны однако же в этом показании Ибн-Даста слова: «Если умерший имел трех жен» и т. д. Мы скорее ожидали бы слов: «если умерший имел несколько жен» и т. д. Из того обстоятельства, что здесь говорится именно о трех женах, я заключаю, что таково было обыкновенное число жен у Славян, или по крайней мертв, у богатых из них, и что не было позволено или употребительно брать больше трех жен.

) спрашивает, добровольною ли была смерть жены или нет, но сам собственно не решил этого вопроса. По известиям Ибн-Даста, ясно видно, что смерть была вполне добровольною, и что только одна из жен умершего лишала себя жизни, между тем как другие оставались в живых. В этом отношении согласны с Ибн-Даста и Абу-Зейд эль-Балхи, и Масуди, которые именно говорят, что смерть была добровольной (); первый, однако же, говорит о некоторых девицах, которых сжигали по собственному желанию их.

), где утверждает, что «повешение и удушение было обыкновенным способом принесения жертвы». Мнение это подтверждается одним местом Ибн-Дастовых известий о Руссах (