Извечные тайны неба - [69]

Пока я мучился, натягивая на себя ужасные одежды шестого века, становилось все темней и темней, черней и черней. Наконец стало темно, как в шахте, и вся толпа завыла от ужаса, почувствовав дуновение холодного, таинственного ночного ветра, и увидев в небе мерцающие звезды. Вот оно, полное затмение! Я один радовался ему, все остальные пришли в отчаяние, что, впрочем, вполне естественно. Я сказал:

– Король своим молчанием подтверждает все, что он обещал.

Затем я воздел руки к небу, простоял так несколько мгновений и возгласил как мог торжественнее:

– Да рассеются чары, да сгинут они без вреда!

Меня окружала глубокая тьма, и ответом мне была мертвая тишина. Но когда из тьмы вынырнул серебряный ободок Солнца, весь двор огласился громкими криками и меня прямо захлестнул потоп благословений и благодарностей… Я стал вторым лицом в королевстве, получив в свои руки всю полноту государственной власти, и отношение ко мне было отличное!»

Еще один интересный пример влияния солнечного затмения на события дает история Грузии. В начале IV в. н. э. грузинская царица долгое время тщетно склоняла царя принять христианскую веру. Царь колебался и долго откладывал свое решение.

Однажды, во время охоты, день неожиданно начал меркнуть, и насмерть напуганный царь со свитой пришел в неописуемое отчаяние. В трепетном страхе вспомнил он чудесное имя Христа и стал горячо молиться о ниспослании ему спасения. День вскоре просиял, и царь, благополучно возвратился домой.

После этого случая, гласят летописцы, православное христианство распространилось по всей Грузии. Грузия стала православной страной за шесть с лишним веков до крещения Руси.

Через века и страны прошла вера людей в астрологические пророчества. Что породило астрологию? Ответ на этот сложный вопрос не может быть однозначным. Конечно, веру в астрологию поддерживало религиозное поклонение обожествленным небесным светилам. С другой стороны, уже в древности была подмечена цикличность явлений на небе и на Земле, – в этой связи возникали основания полагать, что и те и другие каким-то неведомым образом могут быть связаны между собой. В результате, как свидетельствует история человечества, уже в далекие времена в разных странах появляются звездочеты-астрологи, которые берутся предсказывать судьбы отдельных людей и целых народов. К их услугам прибегают часто, и особенно часто в тяжелые минуты жизни.

Деятельность астрологов, как и всяких предсказателей, во все эпохи была полна опасностей.

Наши юные читатели, увлекающиеся романами Вальтера Скотта, может быть помнят в его книге из истории Франции XV века «Квентин Дорвард» драматическую сцену, разыгравшуюся между французским королем Людовиком XI и придворным астрологом Мартиусом Галеотти. Коварный король, запутавшийся в хитросплетениях собственных тайных замыслов, оказывается заточенным в крепости своего воинственного вассала Карла Смелого. Людовику грозит смерть, однако даже в эту тягостную минуту мстительного монарха неотступно преследует мысль успеть свести счеты со своим астрологом. Вероломный король приказывает находящемуся вместе с ним в темнице палачу приготовиться к тому, чтобы быстро и без лишнего шума повесить своего ближайшего советника, «этого обманщика, этого шарлатана, этого гнусного звездочета, этого подлого лжеца, благодаря которому я, как болван, попался в ловушку!.. Сочетание созвездий! Вот вам и сочетание!».

Мартиус Галеотти является по вызову короля к нему в башню. «… Астролог умел также внимательно наблюдать все, что происходило на земле, как и то, что совершалось на небе, и от его острого взгляда не ускользнул блок с веревкой, которая еще слегка покачивалась, как будто приготовления были только что прерваны его неожиданным приходом. Смекнув, в чем дело, и призвав на помощь хитрость и изворотливость, он решил пустить в ход все средства, чтобы избавиться от грозившей ему опасности…»

Король в гневе обвиняет своего астролога в невежестве и обмане: «… Вон! Ступай вон, но не думай, изменник, что ты избежишь заслуженной кары: над нами есть бог!» – последние слова должны послужить сигналом палачу для исполнения его обязанностей. Однако Галеотти продолжает твердо стоять на своем, что все трудности будут вскоре преодолены, и впереди короля ожидает счастливый ход событий.

Людовик де Валуа задает своему астрологу последний вопрос: может ли его мнимое искусство предсказать час собственной смерти?

– О король, – без промедления отвечает не растерявшийся Галеотти, – единственное, что я могу утверждать вполне определенно, это что моя смерть наступит ровно за двадцать четыре часа до смерти вашего величества.

Уловка спасает находчивого астролога. Короля, стоявшего на краю собственной гибели, начинает мучить червь сомнения, что если на этот раз доля истины и впрямь заключена в этом мрачном пророчестве, и он откладывает исполнение принятого решения:

– Завтра мы еще поговорим об этом подробнее. Иди с миром, высокомудрый отец мой… Иди с миром! Иди с миром!..

Людовик трижды повторил последние слова, которые служили условным знаком для отмены казни, но, опасаясь, как бы палач не ошибся, он сам «проводил астролога через зал, не выпуская полы его платья, точно боялся, как бы у него не вырвали ученого мужа и не лишили жизни тут же, у него на глазах…»