Изваяние - [3]

Разумеется, я не сказал Стронгу ни слова об этом загадочном столбе. Но беда действительно нашла меня. Об этом я расскажу позже.

Было странно, что в новом мире я не видел книг. Может, раздвижные стены комнат прятали их от нескромного взгляда, как и другие предметы физического и духовного быта, которые раньше мозолили всем глаза. Однажды я заговорил о книгах со своим наставником, но электронный Спиноза повернулся ко мне спиной, хотя и искусственной, но очень похожей на все спины. До меня донеслись не совсем понятные слова:

— Книги, хе-хе… Для своих мыслей и эмоций человечество нашло более живую и подходящую упаковку. За полвека изменилось все. В том числе и наши портативные собеседники.

— Надеюсь, они не грозят пальцем читателям?

— Если бы только грозили. Нет, они стали куда более активными, и не только отражают пространство и время, но и распоряжаются им.

— Вы шутите, Стронг? Я не верю вам. Книги всегда были моими друзьями. Ведите меня в библиотеку.

— Ну хорошо, хорошо, — пробормотал искусственный философ. — Хотя, если вдуматься, хорошего в этом мало. Идемте.

Он привел меня в сад.

— Какой волшебник, — спросил я, — превратил библиотечные полки в деревья?

— Время.

Мне стало не по себе. Сад действительно был волшебным.

— Офелия! — вдруг стал звать кого-то Стронг. — Офелия!

В саду вдруг зашелестели ветвями деревья, как на сцене театра, когда показывают старинную романтическую драму. Небо моментально заволоклось тучами. Прогремел гром.

И тут я увидел девушку. Она стояла, похожая на ожившую статую, и ждала.

— Вы библиотекарь? — спросил я.

— Нет, — ответила она тихо.

— А кто вы?

— Я — книга, — ответила она еще тише.

Прогремел удар грома. И вдруг полило как из ведра.

Электронный Спиноза раскрыл зонтик над моей головой.

— Закройте лучше ее, — сказал я, показав на девушку, стоявшую под ливнем в одном легком платье.

— Ничего, — пробормотал Стронг. — Не сахарная. Не растает.

Дождь лил. Гром гремел. Деревья с шумом качались. А мы стояли под дождем трое; я, девушка и искусственный мыслитель с печальной улыбкой на бесстрастном лице.

— Разве здесь нет поблизости какой-нибудь крыши? — спросил я.

— Действие началось! — крикнул Стронг сквозь свист ветра. — Если хотите избавить нас от этой бури, переверните страницу.

Девушка рассмеялась.

Дождь уже не лил. Показалось солнце.

— Вам надо обсушиться, — сказал я девушке, показывая на мокрое платье, прилипшее к ее телу.

— Пустяки. Сейчас обсохнет. Скажите, когда вы в последний раз читали книгу?

— Полвека тому назад. Я даже помню название. Это был «Давид Копперфильд».

— Тогда книги состояли из слов, — сказала девушка.

— А из чего они состоят сейчас?

— Из времени. И ни из чего больше.

И опять небо заволоклось тучами. Прогремел гром. Искусственный Спиноза снова раскрыл свой зонтик.

— Скорее переверните страницу, — сказал он.

И страница (будем условно называть это страницей) перевернулась. А может, и началась новая глава.

Перед нами был утренний свежий и довольно приветливый мир.

Мой взгляд уперся в гору. Откуда появилась эта гора? Еще пять минут назад ее здесь не было. Но действие спешило. Кто-то невидимый и неслышимый расставлял декорации. Но кто, когда и как превратил эти декорации в природу? Кто оживил краски и дал всему запах?

Гора была синяя и прохладная, как облако. Между темных лиственниц и светлых берез, гремя, звеня, рокоча, уже спешила куда-то речка. Возле желто-зеленого мокрого камня стоял марал и, наклонив похожую на куст голову, пил. Может, и он тоже был в тайном сговоре с невидимым режиссером, постановщиком этой сказочной феерии-панорамы, как и эти лиственницы, и ирисы, и цветы маральника на скале, источавшие совершенно одуряющий запах?

Воздух был густ и сладок, как маралье молоко.

— Это было, есть или будет? — спросил я электрического Канта.

Красавец Стронг улыбнулся.

— Это было, — сказал он.

— Но если это было или будет, — возразил я, — почему же это длится?

— Здесь другой ритм у бытия, впрочем, и у сознания тоже, — сказал Стронг и показал пальцем на тропу.

Там уже стоял человек в дорожном плаще и приветливо мне улыбался.

Чем пристальнее я смотрел на него, тем больше мне казалось, что я где-то уже с ним встречался.

— Кто вы? — спросил я его.

— Пока еще никто, — ответил он.

— Как это понять?

— Не забегайте вперед. Дайте встать всему на свое место. Вы спешите?

— Ну, скажем, спешу.

— Спешить вам я все-таки не советую. Впереди ничего хорошего вас не ждет. Если хотите знать, вы попались в ловушку. Скажите, вы читали Новалиса?

— Нет, не читал.

— Я тоже не читал.

— Так зачем же вы спрашиваете?

— Чтобы знать, с кем имею дело.

Он стал пристально смотреть на меня. Затем он оглянулся и подмигнул. Еще раз оглянулся и еще раз подмигнул.

— Скажите, — вдруг выпалил я, — вы не в родстве с тем дорожным знаком, который предупредил меня о грозящей мне беде?

— Да, — ответил он тихо, — я тоже знак. Но я стал уже почти человеком. А вы из человека скоро превратитесь в символ. — Он рассмеялся. — Не огорчайтесь. Возможно, я только шучу. Но вам не следовало заказывать эту книгу, если вы хотите остаться самим собой.

— Кто вы?

— Вы уже задавали мне этот бестактный вопрос.