Изувеченный - [43]

Она настороженно приглядывалась к движущемуся существу, пока не поняла, что это женская голова. Открытие ее поразило. И действительно в воде проглядывали очертания спины и плеч, абсолютно нагих. Голые руки с синеватой кожей жадно впились в ключицы гондольера.

Корделия остановилась на полпути. Она слышала о таких существах. От Донатьена. Он предупреждал не верить им. Только она до сих пор больше всего не верила в сам факт их существования. По-видимому, зря.

Остановилась она тоже слишком поздно. Стук ее каблучков уже привлек водяную тварь, и она резко вскинула голову. Рана, раскрывшаяся на груди гондольера там, где только что были волосы женщины, оказалась подобной багряному цветку. Должно быть, именно так выглядит провал в кратере вулкана.

Корделия отшатнулась от существа, злобно зашипевшего на нее. Оскаленные зубы все до одного были острыми, как иголочки. От съеденной плоти рот окрасился рубиново-красным. А глаза… они были не такими красивыми, как у человека, а круглыми, скорее напоминающими рыбьи.

Корделия попятилась и поспешно хлопнула дверью, опустила задвижку. Ей не хотелось даже вспоминать о том, что она только что видела.

Водяницы – так Донатьен называл подобных созданий. Сама Корделия вспомнила слово «русалки». Интересно, если бы она стала разглядывать это существо внимательнее, то внизу, где начинается талия, можно было бы увидеть чешуйки рыбьего хвоста. Донатьен знал ответы на все вопросы, но его лучше ни о чем не спрашивать. Опасно задавать вопросы такому, как он. Еще опаснее с ним встречаться. Но Корделия не отказалась бы от этого удовольствия, даже зная, что врата рая захлопнутся перед ней навсегда.

Она знала, что делала. Она сознательно шла на риск. И не жалела об этом. Видеться с Донатьеном было так же рискованно, как плавать в каналах, полных кровожадных тварей, или класть руки в раскаленную докрасна печь. Глупо думать, что ступишь в огонь и не сгоришь. Но Корделия искренне на это надеялась. Все, что у нее было, – молитвы и надежда.

К полудню за ней приплыла Каитана. Бесподобная, она стояла на носу гондолы, ловко управляясь с веслом. Ее движения были грациозны. Казалось, по каналу плывет не гондола, а королевская ладья. И все же прохожие недоуменно оборачивались ей вслед. Ведь Каитана все-таки женщина. Роскошный берет с павлиньим пером не мог скрыть копну ее каштановых волос.

Те, кто привыкли к такому зрелищу, уже ее не осуждали. Гондольеры – особая каста. От цехов и гильдий ремесленников их отличало не так уж и много. У них тоже были свои внутренние правила и уставы. Например, только мужчина имел право заниматься этой профессией. Закон хоть и был неписаным, но бдительно соблюдался. Тем не менее Каитана сумела пополнить ряды гондольеров, обойдя все установленные правила. Все дело заключалось, наверное, в ее буйном нраве, непокорном, как море. А еще в том, что из всех детей в семье гондольера выжила она одна. Братья и отец отошли в мир иной, а ей досталась в наследство гондола и полученные навыки. Теперь она справлялась с отцовским ремеслом сама. Это было лучше, чем выйти замуж и во всем подчиняться мужу. Так считала своевольная Каитана.

Корделия ее мнение разделяла. В конце концов, она сама поступала так же, просто ремесло ее – более подобающее женщине. Хотя могли ли здесь быть строгие принципы? Стоило взглянуть на Каитану в наряде гондольера, и уже язык не поворачивался сказать, что женщине такое занятие не к лицу.

Стройная и соблазнительная женщина-гондольер стала украшением каналов Венеции. Хоть вначале многие и пытались оспорить у нее право заниматься этим трудом, но со временем им пришлось смириться. Красавица в обтягивающих бриджах и расшитой галунами куртке была еще и умелым гребцом. А сколько у нее было богатых поклонников… чаще всего из тех, кого она же возила по каналам. С ней легко знакомились, в нее быстро влюблялись и еще быстрее забывали о ней. С женщиной из низкого сословия всегда можно просто расплатиться. Так и делали знатные господа. Очевидно, так сделал и Донатьен. Это он начал присылать за Корделией женщину-гондольера и представил Каитану как свою доверенную подругу. Сам он познакомился с ней во время своих ночных поездок, которые не обсуждались. Корделия так и не решилась спросить, насколько близко они знакомы.

Даже если они и были любовниками, это осталось в прошлом. Каитана получила свой кошель золотых монет, а Анджела скоро получит свое свадебное платье, расшитое россыпью жемчуга и дробленых драгоценных камней. Ее наряд стоит целого состояния. На знатной даме подобает жениться, а перед незнатной и небогатой девушкой можно не иметь никаких обязательств. Вроде бы все граждане Венеции равны, но это равенство только на словах. Корделия отлично сознавала, что, пока ее имя не вписано в Золотую книгу, она не может стать ровней Донатьену. Его место во дворце дожей, ее – в швейной мастерской.

И все же иногда она любила помечтать… Мечты были сладкими, как всплески волн в канале под веслом Каитаны.

– Все говорят о свадьбе, да? – Корделия начала разговор раньше, чем ступила на борт ее гондолы. Она слышала, как где-то звонил колокол, возвещающий о предстоящем торжестве. Каитана в ответ только пожала плечами и взялась за весло.