Изумруды на твоей груди - [26]

Сидя в темноте и стараясь дышать как можно тише, Кэтрин постепенно начала ощущать легкую панику. Ее план уже не казался ей таким удачным, как поначалу. Как выйти ночью из охраняемого здания, чтобы не попасться ни на глаза охранникам, ни в объективы видеокамер наблюдения? Да еще с рюкзаком, в котором будут лежать столь однозначно компрометирующие ее предметы, а возможно, и пара изумрудов, добытых из мешков с кофе? А если остаться здесь до утра? Что будет, если секретарша Мэрилин обратит внимание на то, что к началу рабочего дня Кэтрин не входила в здание с улицы и не вводила магнитную карточку в регистрационный автомат?

Вопросы, опасения и сомнения наваливались, приводя Кэтрин в смятение. Сидя на полу спиной к стене, она против своей воли стала думать о том, что еще не поздно выйти из этого убежища и спокойно отправиться домой. Если кто-то из рабочих ее и увидит, подозрений возникнуть не должно. Мало ли почему она просидела тут так долго! Всякое может приключиться с человеком.

«Кстати, а как долго я тут сижу? Сколько времени прошло? Пятнадцать минут? Час? Два?» Кэтрин понятия не имела. Смотреть на часы в такой темноте было, конечно же, бессмысленно. «Надо будет приобрести часы со светящимися делениями и стрелками, как у Джеймса Бонда. Интересно, а у Джеральда тоже такие? И тоже со всякими дополнительными функциями типа лазера и радиопередатчика?»

Думая о часах, она представила себе его руку — мускулистое предплечье, широкое запястье, покрытое курчавыми черными волосками, мощную ладонь с крепкими и в то же время такими чуткими и нежными пальцами… И как эта ладонь гладила и сжимала ее грудь… Приятные воспоминания о прошедшей ночи, смешанные с мечтами о будущих свиданиях, нахлынули на нее теплой волной. Кэтрин откинула голову и закрыла глаза. Сладостные грезы вырвали ее из удушающих клешней страха. Она перенеслась в свою спальню, освещенную дрожащим таинственным светом множества свечей. Она видела Джеральда, слышала его голос, чувствовала его прикосновения и ласки, ощущала его в себе. И это было подлинное блаженство! В момент наивысшего наслаждения ей захотелось кричать от восторга…

Или она и в самом деле закричала?

Оцепенение мигом слетело с Кэтрин. Она замерла, затаила дыхание и прислушалась. Ни шагов, ни голосов. Может, рабочий день уже кончился и все ушли? А может, они подкрались к двери и ждут, когда она высунет нос, чтобы схватить ее?

Кэтрин напряженно вслушивалась в тишину. Снаружи ни звука. «Наверное, все-таки никто ничего не слышал. Даже если рабочие еще тут, они в другом конце склада и у них шумит погрузчик», — убеждала она себя. Подождав еще немного, она поняла, что окончательно потеряла ощущение времени. Надо было во что бы то ни стало взглянуть на часы. Не рискуя включать свет, она тихонько достала из рюкзака фонарь, прокралась в кабинку, бесшумно притворила дверцу, повернулась к ней спиной и, поднеся фонарь к левому запястью, осторожно нажала на кнопку. Раздался тихий щелчок, но тьма не стала менее густой. Кэтрин еще раз подвигала рычажок. Никакого эффекта. Тогда она потрясла фонарь и вдруг заметила, какой он легкий. Батарейки! Конечно, она не догадалась их купить! «Да-а-а, секретный агент Бэкстайн, так-то вы готовитесь к операциям! — мысленно отругала она себя. — И что же теперь делать?»

Будучи хорошей девочкой, Кэтрин никогда не курила и потому не носила в сумке ни спичек, ни зажигалки. Других источников света здесь быть не могло, если не считать лампочки под потолком, которую она боялась включать, и дежурного ночного освещения на складе — за дверью, которую она не решалась открыть.

«Так. Надо перестать трусить. Надо действовать. Отважная Кэт не боится. Она действует осторожно, но решительно, — произносила Кэтрин ободряющие слова. — Надо представить себе, что бы сделал на моем месте Джеральд. Джеральд бы…» Тут она задумалась, и единственное, что ей пришло в голову, было то, что Джеральд ни в коем случае не оказался бы в такой ситуации — без часов со светящимся циферблатом и без батареек в фонаре. «Да, агенту Бэкстайн еще многому надо научиться. Но кое в чем я уже, кажется, не уступаю ему. Как он смотрел на меня ночью, когда проснулся и обнаружил, что я приковала его к кровати! Как был ошарашен! Ха-ха, он и не подозревает, на что еще я способна!»

Кэтрин вспомнила, как Джеральд просил дать ему наконец избавление, как засияли блаженством и благодарностью его глаза, когда она наконец — не сразу, о, не сразу! — опустилась на его горячий «нефритовый стержень», как писали в том же журнале… Да, эту ночь он долго не забудет!

«И у нас будет еще много ночей. Таких же и еще более прекрасных! Наверное, ему понравилось не меньше, чем мне», — воодушевляла себя Кэтрин в темном туалете грузового склада.

Тут Кэтрин вспомнила, что утром, когда она проснулась, Джеральда не было рядом. Он ушел еще до рассвета, что было досадно, но неудивительно: ведь соседи вставали рано и наверняка не одна пара глаз наблюдала бы из-за гардин, как он выходит из ее дома. Джеральд, наверное, не хотел ее компрометировать — какой джентльмен! А может быть, боялся, что за домом Кэтрин следят люди Найтингейла, и если они заметят, что у нее бывает агент ФБР, то она тут же будет раскрыта.