Изумрудный трон - [25]

Глава 4. Четыре Ректа

Какой он из себя, этот Рензам Рект?

Кто-то видит в нём жёсткость и жестокость.

Кто-то — невероятную храбрость и склонность к риску.

Я же вижу в нём тщательно скрываемое горе.

Саламах Инги, «Жизнь великих людей», том 3, 1089 год от создания Триединой Церкви.

1

Отец сидел за длинным дубовым столом и рычал подобно голодному дракону, поедая оленя, запечённого с кореньями и очищенным катрейлом. Гирем сидел напротив, наблюдая за тем, как Джаркат рассеянно теребит пряди волос, рассыпанные на плечах. Остис, начальник охраны крепости, выбивал по столу барабанную дробь. Все собравшиеся молчали, пока глава семьи за обе щёки уплетал сочное мясо, хрустел синим корнем съедобной спикотры и запивал всё это красным вином с Виноградного Изгиба.

У Гирема было скверное настроение. Он опросил каждого обитателя замка насчёт того, видели ли они Элли дома в то время, когда гонец, отправленный за отцом, встретил в лесу парящую девону — и получил отрицательные ответы. В какой-то момент внутренний голос шепнул, что отец опередил его, запретив людям открывать рты, но говорить об этом вслух было неблагоразумно.

— Так что же вас задержало на охоте? — спросил он у Остиса.

— Повстречали стадо заптарий, — ухмыльнулся тот, показав свежие порезы на руках. — Они как раз держали свои когти в сторону Геррана. Пришлось целый день гнать их в сторону, чтобы сбить курс.

Гирем передёрнулся, представив себе это зрелище. Он уже однажды пытался управлять стадом. Кончилось всё плохо.

— Сынок, я рад, что ты не дрогнул во время казни, — Рензам вытер руки о полотенце и посмотрел на него. — Дивайн отличается в первую очередь способностью принимать жёсткие, но верные решения. Казнь девоны была правильным поступком.

Гирем кивнул. Да, взрослых девон казнили всегда и везде. Исключения делались лишь для младенцев, поскольку их тела ещё не успели полностью пропитаться демоническим ядом безумия и могли быть спасены с помощью обряда Экзоркуции. Даже он сам и вся его приёмная семья в своё время были подвергнуты обряду. По счастью, в уже взрослых людей демоны не вселялись, предпочитая младенцев из-за их слабой ментальной защиты.

— Когда доберёмся до Забрасина, я расскажу о твоей первой казни джустикарию Кабреге, — продолжал Рензам. — Сейчас нам как никогда нужна благосклонность церкви. Не хотелось бы потерять титул дивайна в такое время.

— Мы едем в Забрасин? — удивился Гирем. — Зачем?

Рензам внушительно встал из-за стола и прокашлялся.

— Собственно говоря, я собрал вас всех, что бы сообщить отличную новость. Наш правитель, Мират Отраз, скончался. Вчера до нас добрался гонец, прямиком из столицы. Пророк умер месяц назад.

Услышав новость, Джаркат подавился вином, которое медленно потягивал из бронзовой чаши. Рензам посмотрел на него.

— Удивился, историк? Между прочим, мне никто так и не объяснил, что ты здесь делаешь. Гирем, ты можешь объяснить?

Юноша кивнул Джаркату и тот достал из-за складок чёрной накидки письмо, которое с поклоном вручил старшему Ректу. Мужчина прокашлялся и начал читать вслух:

— «Уважаемому Саламаху Инги, дивайну великого города Бъялви, от первого советника Пророка, дивайна Алеппо и Алеман, Кархария Велантиса.

Прошу предоставить в моё расположение лучшего историка и знатока древних письмен для расшифровки недавно найденных забрасинских глифов. Лучшего после вас, разумеется. Хотелось бы видеть его в Элеуре как можно скорее.

П.С. Старый друг, это невероятно. Эти глифы…. Будь ты в добром здравии, я бы позвал в столицу именно тебя. Ниже представлена строка из глиняной таблицы, найденной близ Забрасина. Думаю, её расшифровка тебя развлечёт». Дальше идёт подпись и печать первого советника. Хм… подделать её нельзя.

Рензам бросил сердитый взгляд на Джарката. Тот откинулся на спинку стула и залился смехом.

— Извините меня за то, что я не оказался шпионом Алсалона, — сказал он. — Вы ведь об этом подумали?

— Да.

— Дивайн Гирем сначала тоже так решил.

— Ещё бы. Осторожность у него в крови. И что с того, что у тебя это письмо? Ты мог подобрать его с трупа настоящего историка и выдать себя за него.

— Джаркат, хватит, — Гирем хмуро посмотрел на мужчину. Тот послушно извлёк на свет ещё один лист пергамента. Рензам резким движением выхватил его из вежливо протянутой руки.

— «Кархарию Велантису от Саламаха Инги. Друг, здоровье действительно подводит меня, и новость о забрасинских глифах его не улучшила. Вместо себя я посылаю Джарката, моего талантливейшего ученика. Узнать его ты сможешь по символу на правом запястье в виде водоворота. Его я наношу всем своим подчинённым. Я верю, что он справится с заданием.

Передавай привет Айссил и Тамиле». Опять подпись и печать Саламаха.

Рензам вернул оба письма историку.

— Я так понимаю, Пророк умер вскоре после того, как было написано первое письмо. В письме, что доставил гонец, Велантис уже именовал себя Пророком.

Остис хмыкнул.

— Серьёзно? Кархарий — новый Пророк? Разве это возможно? У Мирата же есть родная дочь, которая к тому же скоро станет совершеннолетней.

— Вот именно. Кархарий будет исполнять обязанности Пророка до тех пор, пока Шака Отраз не выйдет замуж. Он также созывает дивайнов для охраны столицы на время проведения всех церемоний. А даже если бы и не созывал, то нам всё равно нужно увидеть в лицо будущего правителя, чтобы знать, с кем мы будем иметь дело в ближайшие годы.