Изумрудный шифр - [16]

— Когда-нибудь, — надменно отвечал Эдуардо, — у меня тоже будет дорогая машина. Я буду таким же богатым, как Николас Рискони. И меня будут окружать самые красивые девушки, которые тебе, ботаник, даже и не снились.

— А я буду папой римским или кинозвездой! — смеялся в ответ Макс, поправляя съезжающие с длинного носа очки.

Луиза Фернанда отчаянно грустила, когда друзья, окончив школу, покинули приют и переселились жить в Милан. Однажды она решила сбежать к ним, но Армандо, узнав об этих намерениях, впервые со злостью отругал ее, заставив плакать от стыда и сожаления. Ребята не часто приезжали в гости, и иногда Луиза Фернанда страшилась, что они забыли о ней. Три года без них показались самыми длинными в ее жизни. Она стала раздражительной и нервной, часами сидела на стене ограды, выходящей в город, с надеждой вглядываясь в машины, проезжающие мимо. Но господь милостив, забирая одно, он всегда дает другое. Ее добрая, страдающая без дружеского внимания натура нашла себе привязанность в лице Маркуса. Он напоминал ей Макса, хотя и был на много лет моложе.

В год окончания школы Луиза Фернанда не задумывалась над тем, что делать дальше. Продолжать учебу она не собиралась, главной ее целью было вернуться к друзьям, которых она считала своей семьей. Луиза Фернанда долго помнила то ощущение счастья, которое она испытала, когда за ней приехал Эдуардо, чтобы забрать в Милан. Но дольше всего память хранила слезы на щеках Маркуса и странный испуганный взгляд провожающего ее кардинала. Тогда она отчаянно клялась плачущему мальчику, что никогда не оставит его, и нежно сжимала холодные руки Армандо, обещая, что он будет гордиться ею. И если первое обещание она выполнила, то слово, данное кардиналу, с позором для себя не сдержала.

В Милане Луиза Фернанда поселилась в квартире Глории. Несколько месяцев она бездельничала, живя на деньги, подаренные Николасом в честь окончания школы. Тогда она не спрашивала себя, почему Николас так щедр с ней, куда временами исчезают ее друзья и где они берут деньги на дорогую жизнь. Жизнь вне стен приюта казалась Луизе Фернанде яркой и безоблачной, где все дается с легкостью и в больших количествах. Она не была подготовлена к реальности и, с детства окруженная заботой монашек и любовью Армандо, не понимала суровых законов мира, в котором ей предстояло жить.

Узнав о том, что ее друзья — воры, а Николас — организатор их деятельности, Луиза Фернанда не испугалась. Это опасное и рискованное занятие казалось веселой авантюрой, где полностью раскрывалась ее страсть к приключениям и богатой жизни. Она без труда училась у Николаса всем тонкостям мастерства. Ей нравилось видеть удовлетворение в его глазах. Кроме того, страх, появляющийся в те минуты, когда они шли на дело, будоражил кровь. Опасность бодрила, щекотала ноздри и заставляла чувствовать себя в своей стихии.

Луиза Фернанда знала, что на Николаса работают не только они. Но кто именно находится у него в подчинении и какие заказы выполняют эти люди, ей не было известно, да и мало интересовало. Самым главным являлось то, что она могла позволить себе все, о чем мечтала в детстве. Но самым страстным было желание получить Эдуардо. Сколько бессонных ночей она провела в мыслях о нем и сколько страхов испытала, боясь, что Армандо узнает, чем она занимается. Шло время, Эдуардо продолжал относиться к ней, как к прыщавому подростку, отдавая всю свою любовь Глории. А Армандо, казалось, верил рассказам Луизы Фернанды о том, что она работает и одновременно учится. Потом Николас проявил себя совершенно с другой стороны, она увидела в нем жестокость, и страх, который она испытывала в детстве, глядя в его лицо, снова стал терзать ее. Несмотря на то, что его отношение к ней не изменилось и он оставался таким же ласковым и внимательным, иногда Луизе Фернанде виделась ненависть во взгляде золотых глаз, обращенных на нее. Николас дарил ей машины, драгоценности, и все терялись в догадках, почему он это делает.

— Старый пердун, видимо, влюбился перед смертью, — злобно усмехался Эдуардо.

— А ты думал, что меня никто не может любить?! — парировала Луиза Фернанда.

— Но не Николас же! — не унимался Эдуардо.

— И Николас тоже. Ревнуешь?

— Брезгую.

Эти разговоры выводили Луизу Фернанду из себя, а Глорию и Макса веселили, потому что в них проявлялся истинный характер Эдуардо. Когда Луиза Фернанда тихо по нему вздыхала, он не думал о ней. Но стоило девушке заинтересоваться кем-нибудь другим, тогда он замечал ее и дико ревновал. Луиза Фернанда крайне удивлялась его поведению, но не менее сильное впечатление производили непонятные и странные действия Николаса. Он не ухаживал, никогда не говорил об особом отношении к ней, лишь продолжал дарить подарки, ничего не требуя взамен. Иногда он даже не замечал ее, кричал не менее громко, чем на других, яростно заставлял заниматься спортом, чтобы всегда быть в хорошей физической форме, угрожал расправой, если она вздумает предать его, и щедро платил за проделанную работу.

Луиза Фернанда нахмурилась, вспоминая момент, когда весь ее пыл исчез, уступив место трезвому взгляду на риск, которому они себя подвергают. Это было провальное дело, во время которого ранили Эдуардо и Глория едва не попалась. Ужас, пережитый в те минуты, надолго сохранился в ней, и шрам на плече любимого постоянно говорил о том, что все может повториться. Наверное, тогда она поняла, что время безрассудных лихачеств прошло и настал момент все изменить. Но, как известно, прошлое никогда не отпускает, и Луиза Фернанда, как никто другой, ощутила его полную и безоговорочную власть над собой. Нельзя уйти без оглядки вперед, не замечая на плечах тяжесть прожитых дней, отметая ошибки в действиях и мыслях. Понимая невозможность убежать от того, чем она жила, Луиза Фернанда старалась, чтобы ее путь не повторил Маркус. Она оплачивала его учебу и жестко контролировала, ревностно оберегая искреннюю веру в ее честность и порядочность. Она боялась, что, узнав правду, Маркус отвернется от нее, и старалась поддерживать иллюзию благополучия и безупречности своего поведения. Точно так же она вела себя по отношению к Армандо, ибо знала, что разочарование и жалость в глазах кардинала будут самым большим поражением в ее жизни.