Изумрудные глаза - [55]

По границам парка начал сгущаться туман. Сначала покрыл стены, отгораживающие это место от города, скоро послышалось шипение оголенных проводов, защищавших верхнюю кромку изгороди от проникновения посторонних. Затем влажная тусклая завеса приглушила освещение. Карлу стало прохладно, он не любил сырости и холода.

– Дженни очень тяжело переживала. Она рыдала всю ночь, когда узнала о катастрофе. Крис склонил голову.

– Я сам порой переживаю. Она – прекрасная девушка. Если бы я находился на планете, когда в ООН происходило голосование, я бы сразу связался с тобой. Она и Малко – единственные люди, которые могли узнать меня. Это просто удивительно, что мое послание добралось до тебя помимо них. – Он затянулся и не спеша выпустил дым через нос, потом добавил: – Я разговаривал с Дженни в тот день.

Светящийся кончик сигареты потрескивал. Туман легкой просвечивающей прядью добрался до него, чуть прикрыл лицо Криса.

– Она сказала, что миротворцы не торопятся вернуть домой детей де Ностри, взятых для опытов еще до принятия поправки. Непонятно, при чем здесь де Ностри, ведь они во многом отличаются от вашего племени? – Крис немного помолчал. – Очевидно, новая редакция восьмой поправки не вызвала особой радости у французской прессы.

– У здешней тоже, – подтвердил Карл. – Мы, правда, сумели наладить отличные отношения с общественностью, есть одна компания, успешно занимающаяся такими делами. Я не люблю пиаровцев, с которыми нам приходится иметь дело, но эти свою работу знают. Мы наняли их еще в ноябре, и за полгода им удалось добиться, чтобы в прессе сбалансирование освещали наши проблемы. Издатели по большей части относятся к нам отрицательно, с этим ничего не поделаешь. У нас есть пара репортеров, искренне озабоченных нашими трудностями. Их усилиями мы и сумели повернуть общественное мнение.

Крис Саммерс вздохнул, кивнул в сторону стены:

– Как насчет этого?

Вопрос вывел Карла из равновесия. Он ответил сразу, взволнованно.

– Я ее ненавижу. Мы... – начал он резко, ощутив гнев, затем сбавил тон. – Мы чувствуем себя подобно животным в зоопарке. – Сделав паузу, продолжил уже веселее: – Странная вещь, раньше я думал, что эти стены очень заботят детей. Ну, по крайней мере, сильнее, чем меня. Все иначе! – Он замолчал, раздумывая. – Они, в общем-то, никогда не знали никакой другой жизни. Никто им особенно не рассказывал, что творится там. – Он неопределенно махнул рукой. – Когда дар начал просыпаться в них, дети отнеслись к этому легко, словно к какой-то занятной игре. Когда я был в их возрасте, – он произнес эту фразу неожиданно ровным, лишенным прежней страстности голосом, – меня мучили кошмары, в которые ты, если рассказать, никогда не поверишь.

– Ты всегда был странным ребенком. – Голос Саммерса раздался из сгустившейся тьмы.

Карл вдруг дернулся, затем резко и сухо рассмеялся:

– Слыхал новость? Уилли и Мэнди организовали что-то вроде фан-клубов. Уилли начитался «Интерактивного танцора», а Мэнди в компании с Хидер и Энди Томасом завоевывает черные пояса. Однажды мы разрешили репортеру и человеку тридивидения из «Лос-Анджелес таймс» посетить Комплекс и поговорить с любым нашим питомцем. Мэнди в тот момент вел свой класс в шотокан. Тридивизионщик поговорил с ним и записал разговор. Теперь самое интересное. Случилось так, что в каком-то маленьком городке в Южной Дакоте группа школьников решила перестроить свой тренировочный, единственный на всю округу зал для занятий боевыми искусствами. У них ничего не получилось. Они отыскали кассету с записью интервью с Мэнди, где он давал советы по обустройству спортивного зала... – Он прервался и, привлекая внимание Криса, поднял палец. – Представил картину? Через месяц или около того Мэнди получил послание. Теперь клуб в этом городке носит его имя. Они помолчали, затем Крис полюбопытствовал:

– На кого они похожи?

– Кто? Дети?

Мягкие дробные звуки донеслись до него, затем тяжелая капля воды звучно шлепнулась ему прямо на темя. Он поднял голову: так и есть – это с листьев.

– Нет. Я об этих чертовых детях де Ностри, – уточнил Крис.

– Не знаю.

– Что?

– Дженни предупредила, чтобы я держался от них подальше. За последние полгода сегодня выпал единственный шанс взглянуть на них. Прежде целых три года я провел где угодно, только не в Центре. Меня всеми правдами и неправдами не допускали не только до питомцев де Ностри, но и до моих собственных детей. Миротворцы не хотели. Карсон не позволял мне даже приближаться к ним. Между собой они поговаривали, что я могу плохо повлиять на «объекты». Вот, мол, когда у них проявится дар, тогда пожалуйста. Дар проявился, но все осталось по-прежнему. А теперь меня самого как-то не тянет к ним. Что было, то прошло.

Крис затаил дыхание, потом шепотом выговорил:

– Прости, Карл. Тот махнул рукой:

– А-а, пустяки. Дженни заявила, что они, понимаешь, не для меня. Нельзя мне с ними.

– Бедный Моисей.

– При чем здесь Моисей? И кто такой этот Моисей? Это тот, что из Библии?

– Ты читал Библию, Карл?

– Никогда не читал.

– Он, как утверждают, привел свой народ в землю обетованную. Ему не повезло – отбросил коньки, как только увидал ее. Указал людям путь, довел, но ступить на землю Палестины ему так и не удалось.