Изумрудная долина - [66]

Ярослав, понимая желание людей, тем не менее, постарался остудить энтузиазм:

— Я не допущу бессмысленных потерь, Энолы — прекрасные воины, возможно, нам удастся их прогнать в море, но убитые того не стоят!

Народ с сожалением внимал советы командира, прибытие агеронцев моментально подняло боевой дух. Видя приподнятое настроение и радость встречи с соплеменниками, Ярослав постарался уточнить некоторые детали:

— Вы привезли с собой продовольствие? У нас острая нехватка, и зимние месяцы обещают стать голодными, потому с вашими семьями следует доставать максимальное количество запасов.

— Мы думали об этом, Дхоу, — уверенно отвечал Зенон, — корабль загружен до отказа, но основные запасы прибудут позже, сейчас на борту много людей, груз — только по возможности.

— Хорошо, — похвалил Ярослав, — сейчас отведите корабль с середины залива к стенам. У Энолов есть корабль, вполне возможно нападение.

Зенон сделал попытку послушно исполнить приказ, но в следующий момент опомнился:

— Вам, Дхоу, я привез несколько посланий от знакомых агеронцев!

— Замечательно, — воскликнул Ярослав, — тащи сюда!

Отдав необходимые распоряжения, он удалился к себе, куда спустя некоторое время Зенон принес письма и, что неожиданно, посылку. Письма представляли собой небольшие деревянные шкатулки, запечатанные восковыми печатями. Однако их количество — четыре — вначале сильно удивило. Откуда у Ярослава взялось столько знакомых? Но парень успокоился, большое количество было лишь мерой предосторожности, и, вероятно, не в каждом есть послание, но одну из шкатулок Зенон выделил особо:

— Апий говорил, она самая тайная!

* * *

После его ухода Ярослав вскрыл печати.

«С уважением Апий своему господину. Приказание исполнено. Лифидец, что обвинил вашего человека в воровстве, зовется Наврусом. Он вновь объявился в Агероне, встал на постой подле храма у трактира, где хозяин Бах–таресец. По наблюдению, очень нелюдим, но ведет себя иногда странно. По словам трактирщика, не ест острую нурату, что за лифидцами водится. Бах говорит, он не лифидиец, что ему виднее, а я не знаю. Покинул город, и с начала осени в Бурути, где вновь поселился при храме. Был принят при дворе деспота, где, по рассказам, имел успех в спорах.

Деспот, поговаривают, благоволит ему, а что ещё денег храм по приезде Навруса дал деспоту. Но правда ли, не знаю! Без приказа не посмели тронуть, но если последует, в Бурути найден человек, всё исполнит мастерски. Его сын ушёл из дома в храм, бросив семью и детей, отчего был зол без меры.

При Агеронском храме шестеро жрецов, шестеро жертворезов и шестеро гадателей, полсотни постоянной охраны и столько же людей с палками, которые наводят порядок на скамьях. Однако, как удалось узнать, в храме хранится две сотни комплектов брони, щитов, шлемов и копий, и если вооружат сторонников, то будет большая сила.

Всем заправляет главный жрец, он руководит жертвоприношением и объявляет волю богов, народ сидит на скамьях, внимает, молится. Или просит бога. После приношения гадатели читают ответы на внутренностях жертвы. Затем всё привязывают, «Асмания, восстань». На том служба заканчивается. Чужой веры или иных посторонних на действо не допускают, потому даже малые сведения добыть затруднительно.

Порой к главному жрецу приходят люди. Путь держат, в основном, с запада, иногда с севера. Удалось узнать, месяц назад такой человек увел из Агерона сотню жителей неизвестно куда. В их семьях плач и горе, но сделать никто ничего не может, все ушли добровольно. По словам жреца, где‑то на побережье строят они великий храм, и нужны добровольцы строители, их собирают во всех общинах. Жрец обещал, что люди вернуться…»

«Надейтесь?! — думал Ярослав, закончив чтение. — Будет очень славно, если всё сложится действительно так. Значит, последовали Асмаила заняты строительством. Интересно узнать, где идет это «строительство» и кто всем заправляет? Да и в Бурути стоит написать, волшебник Ольверо — человек на первый взгляд честный, может, что узнает?

Он достал из сложенных в живописном беспорядке вещей шкатулку–малярню. С мыслью, что не зря потратился, открыл крышку, достал из ячейки чистый лист бумаги, чернильницы и громко позвал:

— Ноки, быстро подгони мне кого‑нибудь из сыновей старика Колтука!

Исполнительная девушка кивнула головой и шмыгнула за занавеску.

Меж тем как девчонка ищет грамотея, он с трудом читал другие письма. Второе оказалось от того же Апия, но не содержало ценных сведений, в основном, рассказ о сборах людей и переселенцев, о настроениях в Агероне, разные городские сплетни. В общем, явно отвлекающее письмо. Впрочем, читать его было интересней, рассказчик Апий был неплохой, а письмо значительно длиннее первого. Затем Ярослава заинтересовала посылка — деревянный, пропитанный воском ящик, сделанный явно так, что попади он в море, не утонет, пока насквозь не сгниет. Его пришлось взламывать, ни запоров, ни крышки, герметичен. То, что увидел, поразило в самое сердце, несмотря на то, что в ящике было много пустого места, заполненного стружкой, на дне обнаружился сверток с книгами, подарок от маляра Урогонта–агеронца, и записка. В ней он сообщал, что по просьбе Ярослава приобрел пару писаний, одну «Жития святых волшебников», а вторую «О богах», что обошлись они недорого, и Апий уже оплатил два золотых. Посылает список книг при храмах, которые можно заказать в перепись, а иные дубликаты купить, и если Дхоу пожелает, Урогонт исполнит. Далее шёл список из сотни наименований…