Израненные - 2 - [49]

Я визжу, брыкаюсь и смеюсь. Мне удается оттолкнуть его, и Питер падает с качелей вниз. Я переворачиваюсь и падаю на него сверху. Схватив упавшую еду, я беру несколько яиц и пытаюсь запихнуть ему в рот с травой и со всем остальным.

– Ешь это, Ферро. Ну же, открывай шире.

Зловещая улыбка появляется на его лице, что заставило меня застыть.

– Сидни, пожалуйста, сейчас не время для кофе, – он начинает так сильно смеяться, из-за чего трясется все его тело.

– Скажи это еще раз. Я заставлю тебя.

– Говори со мной грязно...– Питер не заканчивает предложение, потому что я запихиваю ему в рот еще яиц. Он усмехается мне. Вместо того чтобы выплюнуть упавшую еду, он жует ее и говорит:– Немного хрустит.

– Эй!– кричит папа с черного хода. – Слезь с него. Не заставляй меня применять шланг, Сид!

Мое лицо становится свекольно-красным, я слезаю с Питера и с трудом сажусь рядом с ним. Питер не перестает улыбаться. Он поворачивается к моему отцу и подмигивает. Отец качает головой.

– Ты не захочешь быть в моем списке, парень. Закончится все лопатой и долгой поездкой, если ты понимаешь, о чем я. Обрюхатишь ее, и я разрушу твою жизнь, мальчик,– папа заходит в дом, не дожидаясь ответа.

Мы с Питером смотрим друг на друга и словно сумасшедшие начинаем смеяться. Через несколько минут Питер ложится на газон и говорит:

– Я же не обрюхатил тебя, а? Просто для протокола, мне нужно знать о таком, тогда я смогу купить тебе и ребенку дом и сбежать до того, как твой отец найдет меня.

– Я не беременна, Питер. Я на таблетках с тех пор, как все случилось с этим мудаком, – я подтягиваю колени к груди и обхватываю руками лодыжки. – Так ты хочешь двух детей, маленький домик и забористую ерунду?

– Возможно, – он усмехается, и я знаю, что он имеет в виду «да». – Что насчет тебя?

– Возможно. Зависит от того, кто обрюхатит меня и купит дом, ну ты понимаешь. Небольшие нюансы.

– Я, – голос Питера серьёзен. – Что если я буду обнимать тебя ночью, каждую ночь? Что если я буду отцом твоим детям? И суррогатным отцом твоей индейки? Что ты думаешь об этом?

Я прижимаю пальцы к губам, обдумывая это.

– Танцы будут?

Он кивает.

– Постоянно. А бекон будет?

Я смеюсь.

– Конечно. Что за американская мечта без бекона?

– Ты должна пообещать любить меня с жировыми складками, потому что стряпня твоей тети и огромное количество бекона приведут к полноте, – Питер убирает руки за голову. Он ест, как стервятник, но никакая полнота ему не грозит.

– Если только обещаешь любить меня вечно и обеспечить пожизненную поставку кофе. Так вышло, что мне нравится кофе,– я подмигиваю ему, не могу сдержать улыбку во все лицо, которая словно просачивается внутрь меня. – В последние дни было тяжело, но и замечательно. Я знаю, что ты должен уехать, хоть я этого и не хочу. Дела не могут обстоять так, как они есть сейчас.

– Кто сказал, что не могут?– Питер оглядывается на упавшую пищу. Мистер Индейка вернулся и клюет кусочек колбасы на яичнице, остается только маффин. Питер оглядывается на упавшую пищу, прогоняя птицу. Он поднимает маффин и отряхивает его от грязи. – Я планировал всю эту романтическую ерунду, но позволь спросить... ты выйдешь за меня

Думаю, он шутит. Я заправляю волосы за ухо и дразню его. – Признай, тебе тоже нравится кофе.

Питер встает рядом со мной на колено и протягивает мне маффин.

– Я люблю кофе. И я люблю тебя.

Я беру маффин и смотрю на него.

– Что?

– Я знаю, что мы оба не станем есть еду, которая валялась на земле, но как насчет того, чтобы поискать внутри сюрприз?

– О чем ты говоришь?– я смеюсь и поднимаю на него взгляд. Что он делает?

Я начинаю разламывать маффин на части, пока что-то твердое не попадает под мой палец. Стряхнув крошки, моему взору открывается бриллиантовое кольцо. Я смотрю на кольцо, затем снова на Питера.

– Ты серьезно?

– Да, я хочу провести остаток своей жизни, делая тебя счастливой. Ты выйдешь за меня, Сидни?

На моем лице отражаются самые худшие эмоции, какие я только могу представить. Смех смешивается со слезами, и я практически блею, как овца. Питер неуверенно улыбается, ожидая моего ответа, но я не могу говорить. Я обнимаю его за шею, чуть ли не сбив его с ног, и качаю головой.

– Да, да!

Питер подхватывает меня и кружит. Мы оба кричим и смеемся, пока он не ставит меня на землю. Питер кричит по направлению двери.

– Она сказала да! Можете выходить!

Я смотрю на него, удивлённая, а потом перевожу взгляд на дверь. Тетушка мчится к нам, ее лицо все в слезах, на губах играет улыбка. Она обнимает нас и бормочет что-то невнятное.

Когда нам удается отстраниться, появляется отец, который выглядит неловко.

– Я имел в виду то, что сказал. Позаботься о ней.

– Непременно, сэр,– Питер пожимает отцовскую руку, и тот поворачивается ко мне, обнимает меня так сильно, что у меня почти отрывается голова.

Сэм стоит за ними в стиле Сэма. Сегодня он дуется, потому что Дин решил переехать. Парень решил упаковать свои вещи и сбежать. Когда Сэм рассказал мне об этом, было трудно скрыть, как я рада этому. Больше мы не увидим Дина. Когда Шон и Питер закончили с ним, он сбежал, поджав хвост. Дин не признался Сэму, просто сказал, что пора заканчивать с этой дырой и перебираться в местечко получше.