Израиль. Земля обетованная - [9]

Для того чтобы правильно пользоваться всеми преимуществами современных технологий, необходимо вести постоянную регистрацию и обрабатывать имеющуюся информацию. Так что грамотное управление молочной фермой начинается с правильного построения управленческой иерархии и качественного подбора персонала. Израильская методика управления заключается в тщательном сборе всех нужных данных и в постоянном контроле менеджера за всем, что происходит. Даже имея самое лучшее оборудование, израильские фермеры понимают, что основой успешного производства является человеческий фактор, или назовем его «капитал». Так мы пришли к мысли, что главным «природным ресурсом» Израиля остается человек, изобретательный и трудолюбивый выдумщик и фантазер, тот самый, который «по образу и подобию», от Адама и Евы.

Вкус жизни

Мы попробовали несколько сортов сыра, набрали с собой йогуртов, попили в ресторанчике у дороги кофе и поспешили дальше. Я все любовалась на закат и горы, переливающиеся самыми удивительными оттенками охристо-бежевого цвета, названия которому я не знаю, возвышающимися над неожиданно возникшим светлым Мёртвым морем, и не обращала внимания на теплицы, которые непрерывно продолжали километрами тянуться вдоль дороги. Бесконечные сады: фруктовые, ореховые. Открытые и закрытые, высокие и низкие теплицы, ухоженные до невозможности, с оросительными фонтанчиками, проведенными к каждому деревцу и кустику. Чего там только не было: клубника и апельсины, кукуруза и морковка, помидоры и свисающие с ветвей бананы (эти не в теплицах, а просто так, вдоль дороги), каждая банановая связка обтянута отдельным синим целлофановым пакетом. Конца теплицам не было. Сколько раз я видела в Израиле обработанные орошаемые поля, но ни разу не замечала кого-нибудь, работающего на этих полях. Вот бы увидеть того, кто фонтанчики под кустами включает!

Иногда вдоль дороги возникали поселения бедуинов. Наконец появился маленький рынок, где мы купили свежих овощей и орехов и поехали дальше. Около рынка стояли «корабли пустыни» – два верблюда – и спрашивали глазами и всем своим выразительным видом: «Что это вы здесь, в нашей пустыне, делаете?» Бедуины живут в своих карточных, вернее матерчатых домиках недалеко от дороги. Их хижины выглядят страшнее войны, но около многих избушек стоят хорошие машины. Я их и раньше понять не могла, а теперь – куда уж, ну вот так они живут, нравится им так, и верблюдам их нравится. Зато пустыню они обошли вдоль и поперек, знают ее как свои пять пальцев. В армии они служат в специальных разведывательных войсках, а живут вот так, в каких-то непонятных шалашах с накинутым сверху чем-то вроде брезента. А вообще… какая разница, как жить, главное – чувствовать вкус жизни, понимать, что живешь здесь и сейчас, и радоваться солнцу, морю, хамсину, фруктам и йогуртам.

Жаль, что я не понимала этого двадцать лет назад, воспринимала все серьезно, не давала себе возможности расслабиться и отдохнуть, задыхаясь от ответственности, когда такая красота кругом. Все необходимое было всегда. А много ли надо человеку для счастья? Хорошо, что в силу молодости и природного оптимизма я никогда не болела этой национальной израильской болезнью под названием «шла по Дизенгофу болонка и рассказывала, как она была сенбернаром», а только вежливо слушала байки других, более старших, о том, какими они были большими начальниками, как минимум главными инженерами или докторами наук, в своих родных русских, украинских и других городах и как низко пали здесь, в Израиле, со своих великих должностей.

Когда стемнело, вдалеке заблестело темно-синее Красное море, и вскоре мы въехали в Эйлат.

Эйлат

Какие прекрасные дороги! За годы моего отсутствия дороги стали еще лучше, плюс установили, по-моему, как минимум по одному светофору на душу населения, я уж не говорю о высоких красивых фонарях, что здесь, на юге, что на севере. Наша «дорога жизни», как ее шутя называли, шоссе из Кирьят-Шмоны на юг в сторону Тверии, тоже теперь вся освещена фонарями, так что ночью едешь, а светло как днем. В Эйлате мы планировали провести четыре дня, а потом медленно двинуться в мой родной город Кирьят-Шмону, находящийся на самом севере страны, севернее которого только Метула. Эйлат – город современный, все в нем сделано для туристов: красивые набережные, высокие гостиницы, рестораны, пляжи, аттракционы – ну прямо курортный город Сочи. Около моря шеренгами выстроились прекрасные гостиницы. Есть огромные, есть и небольшие, с кухнями прямо в номерах, где при желании можно готовить.

Вечером приятно пройтись по набережной. Все выглядит очень современно и вообще высший класс. Выступает фокусник, карандашом рисует портреты художник. Разговорились с ним, оказалось, что он местный житель, уже много лет здесь, а родом из Англии, из Ливерпуля. Ну раз такое дело, поговорили про «Битлз». Женщина катает на пони детей. У нее три пони. Низкорослые лошадки понимают, что они на работе, и послушно ждут, когда на спину посадят очередного ребенка. Женщина рассказала, что взяла их в каком-то питомнике больными, один был и вовсе не жилец, всех выходила, и теперь вот такой у них бизнес. Совсем стемнело, но набережная не пустеет, а живет своей жизнью, как днем. Звучит музыка, и море шумит, призывая окунуться. В первый день мы не решились это сделать, всё-таки еще была ранняя весна и вода не прогрелась. Утром мы уже не думали о том, что вода холодна; быть рядом с прозрачным чистейшим Красным морем и не сделать заплыв, не увидеть этих разноцветных рыбок, которые на глубине пяти метров так же хорошо видны, как и на расстоянии вытянутой руки, – невозможно.