Изоморфы - [15]

— Изоморф? Да, — согласилась Саша. — Правда, мы называем себя реберфами. И мы не убиваем людей — мы их спасаем вообще-то.

— А что насчет той девушки, Стеффи? — начиная приходить в себя, поинтересовался Костя.

— Она должна была умереть, я не смогла ее спасти, — с грустью произнесла Саша. — Понимаешь, я не совсем реберф, вернее, реберф наполовину.

— Это как? — уточнил ошарашенный Костя.

— Боюсь, что мой неизвестный папочка был человеком, — пожала плечами Саша. — И вообще, у меня большие пробелы в образовании, если так можно выразиться.

— Ты воспитывалась в приемной семье, — произнес Костя, и Саша поняла, что он успел покопаться в ее биографии.

— Верно, — кивнула она, не слишком счастливая от того, что он сделал.

— Но все наши источники говорят о том, что изоморфы — паразиты и убийцы.

— Они говорят так оттого, что мы всегда оказываемся в критических ситуациях, и не всегда выходим из них благополучно.

— Ты ведь не знала всего этого еще совсем недавно?

— Нет, — согласилась Саша.

— И рассказал тебе обо всем этом Гай?

Саша знала, к чему он клонит, и приготовилась занять оборону.

— Да.

— Ну же, ты же хотела добавить «и что?».

— И что? — повторила Саша.

— Гай — изоморф! Он никогда бы не сказал тебе правды.

— А что до того, что помню я сама? Я была Стеффи! — возмутилась Саша.

— Это лишь означает, что ты тоже изоморф, — спокойно заметил Костя.

— Так что же ты меня не убиваешь? — она все еще не остыла.

— Гм, я, собственно, даже не знаю, как это сделать, — сознался он.

— В каком смысле? — изумилась Саша.

— В том, что, убив человека, я всего лишь высвобожу изоморфа, который, покинув мертвое тело, сможет благополучно завладеть любым другим.

— Ты думаешь, что я — это не я? — поразилась Саша, глядя на него, как на ненормального.

— Конечно, ты ведь изоморф.

— Реберф, — поправила Саша.

— Какая разница, — отмахнулся он.

— Но я всегда была такой, сколько себя помню, — развела Саша руками, ощущая себя глупо оттого, что вынуждена была доказывать очевидное.

— Что совершенно не исключает того, что ты просто засиделась в этом теле.

— Засиделась? Я в нем родилась! — заорала Саша.

— Что ж, тогда это вообще очень редкий случай. Видимо, ты просто не знала, что можешь «путешествовать».

— Чушь, — выдохнула Саша.

— Как ты оказалась в Стеффи? — спросил Костя, беря ее за руку и бережно усаживая на скамейку.

— Во сне, — ответила, садясь, Саша. — Это был кошмар. Я потом долгое время боялась уснуть, потому что опасалась, что снова стану кем-то другим и застряну, не смогу вырваться. Вернуться из того сна было невозможно тяжело, на грани, понимаешь? — в ее глазах, смотрящих на Костю, отражался вечный страх.

— Еще подобные сны были? — спросил он.

— Нет, — решительно помотала головой Саша.

— А Гай?

— А что Гай? — ощетинилась Саша.

— Я думаю, его появление здесь не случайно.

— Не случайно? Не смеши. Как он мог проследить меня от Стеффи до меня?

— Кто знает, — Костя запустил руку в волосы, — мы слишком мало знаем о… реберфах.

Саше стало приятно оттого, что он больше не называл ее племя гадким словом.

— Но, если даже так, зачем бы ему гоняться за мной? — резонно заметила Саша и тут же покраснела, вспомнив их любовные игры.

— Я не думаю, что из-за любви, — отозвался Костя, стараясь не смотреть на нее. — Скорее, ему что-то от тебя нужно.

— Но что? Я ведь с точки зрения реберфов неполноценна.

— Может, благодаря этому у тебя есть то, чего нет у них. Я не знаю, — вздохнул он.

— У тебя слишком богатая фантазия, — покачала головой Саша, думая о том, что во многом идеи Кости были не лишены смысла. Саша сама не верила, что Гай помчался за ней из-за любви или секса, хотя ей бы это, конечно, польстило. Все-таки, в этом отношении Костя, скорее всего, не ошибался, и Гаю что-то было нужно от нее. А может, от ее отца? Вернее, матери, Тинни-Винни. Но Саша тут же отмела эту идею, как самую дурацкую. Гай пытается вернуть себе старого возлюбленного, закрутив романчик с его незаконнорожденной дочерью. Сколько лет Гаю? — впервые задумалась Саша. Он выглядел немногим старше ее, а судя по рассказам, так был едва ли не ровесником ее отца-матери.

— А ты не знаешь, сколько живут изоморфы? — спросила она у Кости.

— Реберфы, — поправил ее он, усмехаясь.

— Вот черт, реберфы, — исправилась она. — Это ты меня научил плохим словам.

— Ты быстро учишься, — пожал он плечами. — А что касается твоего вопроса, думаю, вечно. Пока что-нибудь не случится.

— Как это — вечно? — изумилась Саша.

— Тела изнашиваются, но они ведь не привязаны ни к какому конкретному телу, то есть вы, так что… — он сделал пространный жест рукой.

— Перепрыгнул в следующее, хоть в младенца, и живи дальше — ты это хотел сказать?

— Что-то вроде того, — согласился Костя.

Саша потрусила головой, пытаясь хоть как-то утрамбовать полученную за последнее время информацию.

— Теперь ты меня сдашь этой вашей организации? — прямо спросила она Костю.

— Я обязан сообщать о новых реберфах, — произнес он.

— Чудно, — вздохнула Саша, — а тогда обо мне непременно узнает кто-то из других реберфов — и мне крышка.

— Почему крышка? — удивился он.

— Гай сказал, что они устраняют дикарей, как угрозу. Для них я — дикарь, Костя, угроза.