Изолятор - [33]

Тот взял в руки бумагу, быстро пробежал ее взглядом и вернул Ферлаху.

– Уже через час ордер окажется недействительным.

– Часа нам вполне хватит.

Я тоже поднялся по ступенькам и начал барабанить в дверь. Ответа не последовало.

– Это просто немыслимо, – бросил я через плечо. – Впустите нас.

Мистер Хэмилтон снова улыбнулся. Адвокат хранил серьезность.

– У нас нет ключа, – наконец произнес Хэмилтон.

– Ну так принесите, – потребовал я.

– Хм, – промычал Хэмилтон, – по-моему, мы его потеряли.

Ни один из двоих даже не пошевелился.

Ферлах вытащил телефон.

– Я вызываю полицию.

Доктор поднес телефон к уху, свободной рукой указав в сторону Мизурски.

– А вам, вонючий господин адвокат, придется объяснять клиенту, почему именно парадные двери его заведения оказались снятыми с петель. А кроме того, объяснять окружному судье, с какой такой стати вы препятствовали расследованию вспышки заболевания…

Тем временем я продолжал барабанить в дверь. Мизурски выглядел столь же разъяренным, как и Ферлах.

– Вы вместе с городскими властями будете отвечать за вред, нанесенный как собственности, так и репутации…

Милая беседа продолжалась в том же духе, а я, не переставая, молотил в дверь. Казалось, еще минута, и Ферлах исполнит парочку воинственных пируэтов, при этом свернув поверенному шею. Но вместо этого он отвернулся и тихо произнес что-то по телефону – очевидно, его уже слушали в отделении полиции. Я же продолжал избивать дверь, создавая при этом страшный грохот.

Ферлах произнес:

– Хэмилтон, на самом деле это настоящий политический скандал…

Тут ручка повернулась, и дверь приоткрылась.

– Закройте дверь! – заорал Хэмилтон, стоявший у подножия лестницы.

Он подскочил к нам, но я уже успел просунуть в щель ногу и изо всех сил налегал плечом, чтобы открыть дверь шире. Внутри женский голос визжал:

– Закройте дверь! Закройте же эту чертову дверь!

Поначалу ощущалось некоторое сопротивление, а потом дверь с легкостью поддалась. В глубину коридора отлетел жилец с отвисшей челюстью, в грязных подштанниках и футболке. К двери взбесившейся пчелой летела та самая приемщица, или консультантша, или кто там она была на самом деле.

– Марш обратно в комнату отдыха! – скомандовала она человеку в подштанниках.

Пробегая мимо, она схватила его за рубашку, пытаясь убрать бедного малого с дороги. Однако потуги оказались совершенно напрасными. Парень, впрочем, испугался и заныл.

– Быстро наверх! – Она стукнула безмозглого постояльца, и тот потрусил по коридору. Нам же решительная особа заявила: – Вы не имеете никакого права сюда входить!

Я взглянул на Ферлаха. Начальник уже развернул судебное предписание и, держа его в поднятой руке, шел мимо женщины к лестнице. Я последовал за ним и, проходя мимо разъяренной хранительницы порядка, процедил сквозь зубы:

– Еще раз его тронешь… – Договаривать не хотелось. Тем более что мегера тут же испуганно отпрянула.

Сзади донесся голос Мизурски. Он обращался к женщине:

– Что он вам сказал? Как именно угрожал?

Проходя мимо стола, я заметил лежащую на нем трубку. Должно быть, события застали дежурную прямо в разгаре оживленной беседы. Такие уж у доктора Джефферсона сотрудники.

Дверь в комнату Дугласа Бьюкенена оказалась на запоре. Ферлах забарабанил в нее кулаком.

– Мистер Бьюкенен! Это доктор Маккормик и доктор Ферлах. Нам необходимо с вами поговорить.

Я подумал, что вовсе нет необходимости дожидаться, пока нам откроют. Но, как известно, Ферлах находился при исполнении служебных обязанностей. И таким он мне нравился гораздо больше. Я начал думать, что будь вчера на моем месте в подвале именно Ферлах, он поступил бы так же, как я – то есть начал бы прокладывать себе путь силой, растолкав Джефферсона и Хэмилтона. Надо сказать, меня это несколько успокоило.

Тем временем я вытащил сотовый и начал перебирать телефоны, разыскивая номер Дэна Миллера. Нашел и нажал кнопку набора. Хэмилтон, Мизурски и дежурная выстроились в шеренгу за нашими спинами. Из нескольких дверей торчали бесцветные физиономии с ничего не выражающими глазами.

Мизурски повернулся к дежурной.

– Срочно звоните в полицию! – потребовал он. – Скажите, что здесь какие-то люди пытаются взломать дверь и проникнуть в частную комнату. Сообщите, что они угрожают и жильцам, и персоналу пансионата.

Я не верил своим ушам. Ярость захватила меня целиком.

– Скажите, что сейчас здесь сломают шею одному паршивому адвокату.

Дежурная побежала по коридору. Мизурски же крикнул ей вслед:

– Угроза телесного повреждения!

В трубке раздался голос секретарши Миллера. Я произнес:

– Это Натаниель Маккормик из Центра контроля. Дэн Миллер на месте?

Секретарша ответила, что он на совещании.

– Подождите, – попросил я Ферлаха. Тот перестал барабанить. Я снова заговорил в трубку: – Это, собственно, не важно. Не могли бы вы проверить, пришел ли на работу Дуглас Бьюкенен?

Телефон замолчал. Тишина наступила и в коридоре.

Мизурски тоже вытащил телефон и набрал номер.

– Билл, – спросил он кого-то, – у нас уже есть чертов судебный запрет?

В моей трубке раздался голос секретарши:

– Нет, он еще не появлялся.

– А во сколько он обычно приходит? – уточнил я.