Изобретатель смерти - [21]

– Давайте все, что еще накопали.

– Что касается внешности и привычек Беклемищева, – начал Крячко. – Невысокий, щуплый, глаза и волосы светлые, обычная среднерусская внешность, зацепиться не за что, только вот хромота. Одевался дешево, следил за собой по принципу: чисто, и ладно. Чувствуя себя здесь чужаком, в близкие друзья не набивался, держался особняком, внимание к себе старался не привлекать, о себе ничего не рассказывал, да его и не спрашивали – кому он интересен? Если просили в чем-то помочь, делал, если не тяжело. Большую часть времени проводил в холле. Приходил и уходил вовремя, не опаздывал. По работе придраться не к чему. В последний раз его видели в пятницу. Сотрудники фирмы всем коллективом, как в старые, добрые, советские времена, отправились в Центр развлечений наводить последний лоск. Он поехал туда вместе со всеми на автобусе. А вот разъезжались оттуда вечером кто с кем, кто раньше, кто позже, и никто не может сказать, куда он делся. В понедельник, когда все, сами не зная зачем, пришли к офису, его не было.

– Хорошо, что у тебя, Степан? Ты говорил, что твои ребята что-то нарыли.

– Обследовали они эти очистные, замочек аккуратненько вскрыли, зашли, посмотрели, но потом все снова заперли, – поспешил успокоить его Савельев. – Шатунов был прав, по трубе можно проползти непосредственно в строение недалеко от ограды, где находятся фильтры и прочие механизмы, а уже оттуда выйти на территорию.

– Мокрым как мышь! – возразил Стас.

– Будь у меня ключ от очистных, я бы в пятницу спрятался где-то на территории, потом сделал свое черное дело и ушел через очистные, а мокрым или сухим – уже не важно, – заметил Степан.

– Резонно, – согласился Гуров. – Что по больнице?

– Ребята выяснили, какого числа туда «Скорая» привезла со стройки парня. Поскольку он побывал в воде, паспорт и медицинская страховка намокли, но разобрать, что там написано, было можно. Была большая кровопотеря, и ему делали переливание крови, у него вторая группа, резус положительный.

– Это нам ничего не дает – такая у половины России, – отмахнулся Лев. – Что дальше?

– Наколок на его теле не было. Ребята отксерокопировали его историю болезни, можно будет покопаться. И тут интересный факт – вечером того же дня к нему приехала какая-то женщина лет сорока пяти – пятидесяти, представилась его родственницей. Она привезла ему вещи, продукты, поговорила с ним, с врачами, все выяснила, но больше ее там никто не видел. А на следующий день к нему приходил мужчина, назвавшийся его отцом! Что вполне вероятно, потому что они похожи! Он очень недолго посидел возле Бориса, потом побеседовал с врачом и ушел. Больница маленькая, камера видеонаблюдения допотопная, записи хранятся неделю, так что внешности женщины и мужчины у нас нет. Возникает вопрос: как они узнали, что Борис в больнице, если врачи никому не звонили – он сказал, что не хочет никого волновать, и никаких номеров телефонов никому не давал!

– Борис с этими людьми сам как-то связался, – тут же заявил Стас. – Но раз он побывал в воде, его сотовый сдох, значит, он звонил либо из больницы, либо попросил телефон у кого-то из соседей по палате. Следовательно…

– Уже делается! – заверил его Савельев. – Со стационарного телефона он звонить не мог – ему вставать запретили и он первые два дня пластом лежал, ему костыли только потом выдали. Кто были его соседи по палате, мы выяснили, и люди их уже ищут, кроме того, мы пробиваем их телефонные звонки за первые два дня после поступления Бориса в больницу. А еще медсестер, санитарок, врачей и так далее.

– Врачи «Скорой помощи». Он вполне мог попросить телефон у кого-то из них, – добавил Гуров и по виноватому виду Савельева понял, что их пропустили. – Ничего, наверстаете, с ними будет проще всего. А что с вещами Бориса? Они же были мокрые. Их что, в таком виде сестра-хозяйка в приемном покое в мешок и засунула? Или она их сушила? И вообще, что с ними? Там же брюки рваными должны быть, он в таких и ушел из больницы? Если та женщина ему одежду для больницы принесла, то кто-то мог и верхнюю потом привезти.

– К нему больше никто не приходил, – уверенно заявил Степан.

– Врачи этого могли просто не заметить! Кроме того, в палату тот человек мог не заходить – Борис-то уже сам ходячий был! – начиная раздражаться, сказал Лев. – Где его история болезни?

– Мне ее еще не передали, – пробормотал Савельев.

– Чтобы к вечеру у меня было все! – твердо проговорил Лев. – И еще раз пошли людей в больницу! Толковых! Если у тебя такие есть, – язвительно добавил он. – Пусть там как хотят, так и изворачиваются, но я в подробностях должен знать, что там происходило!

Он немного посидел, глядя в сторону, чтобы успокоиться, затем повернулся к Крячко:

– Стас, ты знаешь, что теперь я руководитель рабочей группы, а ты мой зам? – Тот кивнул с самым заинтересованным видом. – На совещании я только обозначу свое присутствие, а фактически руководить всем будешь ты. Гоняй их в хвост и в гриву, невзирая на личности. Если что-то будет не так, пиши на них рапорта, потому что дело настолько серьезное, что вы даже не можете себе представить.