Изменю вашу жизнь - [43]

– В каком смысле? Я думал, вы знакомы!

– С чего бы это?! – Ленкино недоумение просто испугало Артема.

– Ну как же?! – воскликнул он. – Ведь он же привел тебя! Мы этот проект только придумали, вакансий еще даже не размещали нигде, а он позвонил мне, сказал, что у него есть человек проверенный – и привел тебя. Как ты можешь говорить, что вы не знакомы? Или я чего-то не понимаю?

Па-бам! – это в Ленкиной голове сложился паззл. Ей даже показалось, что там, в черепной коробке, что-то щелкнуло. И от этого щелчка страшно забилось сердце. И чтобы оно не выскочило из груди, Ленке даже пришлось слегка придержать его снаружи. Так, с прижатой к груди рукой, она просидела минуту. Все это время Артем – удивительно тактичный мальчик – терпеливо ждал. Он не понимал, а хотел понимать.

– Все правильно, – наконец произнесла Ленка. – Точно. Он же и привел меня. Ничего не соображаю.

Уже все трое ее коллег смотрели на неё настороженно, с участием и – любопытством. Глупейшая ситуация в лучшем из Ленкиных стилей сложилась за секунды, и надо было как-то выходить из нее. Но Ленка не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Отчество его я забыла, если честно. Как отрезало. Напомните, а?

– Александр Сергеевич, – подала голос из-за своего ноутбука Наташа. – Легко запомнить – как Пушкин. Странно, что ты забыла.

Ленка посмотрела на коллегу – та хитро улыбалась. Интуитивно она понимала, что тут интрига, но было слишком мало исходных данных. Наташе приходилось догадываться. Ответной благодарной улыбкой Ленка дала ей понять, что все расскажет. Когда-нибудь.

Александр Сергеевич, генеральный директор, основатель и владелец крупнейшей веб-студии города, был на месте. Сидел за столом, который поразил Ленку простотой, в практически пустом кабинете. Сквозь светло-синие жалюзи на окне за его спиной пробивался солнечный свет, было очень свежо, и Ленка, стоя у порога, поежилась.

– Мерзлячка? – вместо приветствия сказал Александр Сергеевич. – Заходи. Сейчас закрою окно.

Он встал, и, пока ликвидировал источник сквозняка, Ленка не упустила возможности тщательно рассмотреть его фигуру. Фигура была что надо. Плечи широкие – как раз то, от чего журналистская душа Ленкина начинала волноваться первым делом. В этот день он был похож на большого начальника – светлая рубашка, брюки, пиджак на спинке кресла. Лицо казалось взрослее и серьезнее. А взгляд все равно с чертовщинкой. «Он всегда у него такой или только в моем присутствии?» – пронеслась в голове мысль. Ленка села за приставной столик и вопросительно посмотрела на Александра Сергеевича, мол, «вызывали?» Тот тоже молча смотрел какое-то время, потом спросил:

– Как тебе работается?

– Мне работается очень хорошо. Правда. Я очень благодарна Вам за эту работу.

Хотелось сказать искренне и от души, однако слова от волнения получились какими-то глупыми, как будто деревянными. Ленка вообще чувствовала себя Буратиной: ноги не гнулись, руки мешали, еще и слова были словно вытесанные из полена топором.

– Перестань мне «выкать», – поморщился директор. – Мне это не нравится. Зато мне нравится, что тебе работается хорошо. Я был уверен, что эта работа тебе подойдет.

– Почему?

– Мне хотелось, чтобы на твоем месте работал какой-то особенный человек. И я в какой-то момент понял, что ты – особенная. А еще и журналист – вот как повезло, – от его ободряющей улыбки Ленка немного расслабилась и смогла удобно уложить руки на столе.

– А в какой момент Вы… Простите. Ой. Прости. Ты в какой момент почувствовал, что я особенная? – каким-то двадцать пятым женским чувством Ленка ощутила, что сейчас должна задать этот вопрос или какой-то другой, но похожий – вопрос об их отношениях – и так настроить разговор на другую волну. В то русло, когда говорят на пониженных тонах и ложатся грудью на стол, чтобы казаться ближе. Спросила – и стала ждать: пойдет ли он на такие изменения в течении разговора или останется в своей деловой скорлупе. И мужчина, сидящий напротив, поймал ее волну. И, словно читая ее мысли, сказал чуть тише, чуть глубже и интимнее, чем полминуты назад:

– Когда ты ревела там, в кафе. Если честно, меня это поразило. Я никогда раньше не видел настолько искреннего и настолько отчаянного человека. Точнее, такую искреннюю и отчаянную женщину.

И от того, что и КАК он сказал, у Ленки затряслись коленки. Она сидела, а коленки тряслись. Странное чувство. И в груди стало горячо. И в затылке тоже.

– Скорее, отчаявшуюся, – поправила она дрогнувшим голосом. – У меня был плохой день. И несколько месяцев до этого.

– Пусть отчаявшуюся, – согласно кивнул Александр. – Но это было очень трогательно. Тебя захотелось защитить.

«Остановись, мгновение, ты прекрасно!» – пронеслось в Ленкиной голове. Она сидела, подперев подбородок двумя руками, и смотрела на него, в его светлые карие глаза. И понимала, что смотрит почти влюбленно, но ничего не могла с собой поделать. Думала ли она о нем весь этот месяц? – Каждый день. И представляла случайную встречу, пару мимолетных фраз. Но вот о таком разговоре и мечтать не могла. Такому красивому и уверенному в себе мужчине захотелось ее защитить. Могут ли быть слова прекраснее?!