Изменяющая судьбы - [85]

То, что у старого мага тоже стояла метка, Лину удивило. Она даже как-то не задумывалась, есть у Авраама Моисеевича опекун, ведь он был тоже важным для клана смертным.

— А кто был его опекуном? — тихо спросила девушка, глядя исподлобья на понтифика.

— Гай.

— А другая причина?

— Об этом чуть позже, когда ты начнешь, наконец, мне доверять.

Девушка смутилась. Он прав, она и в самом деле ему не совсем доверяла, подозревая втайне в не самых благородных мотивах. С другой стороны, а с какой стати она вообще должна ему верить?

— Вопрос о клейме снят?

Девушка снова кивнула головой. Да, теперь все понятно.

Если бы не ее талант, она вряд ли вообще оказалась в клане, а о редкости ткущих она знает очень хорошо.

— С Магдой я разберусь, она мне порядком уже надоела своими истериками! — недовольно продолжил понтифик.

— Что ты с ней сделаешь? — поинтересовалась девушка, пытаясь незаметно опустить ногу вниз. Марк жестко сжал щиколотку и Лина пока на время оставила попытку освободится. Высший же продолжал ласкать девушку таким странным способом.

— Разойдусь с ней, делов-то…, — он безразлично пожал плечами и посмотрел на часы, — Ого, почти два часа ночи! Тебе давно пора спать!

Он осторожно и как- будто нехотя опустил алину ножку и завел машину.

— Что ж, надеюсь, та твоя любимая согласится стать заменой Магде, — несколько злорадно пожелала ему девушка. Она все еще никак не могла остыть от скандала.

— Я тоже на это очень надеюсь! — понтифик искоса на нее посмотрел и улыбнулся каким-то своим мыслям.

…

Марк помог Лине выбраться из машины и, несмотря на ее протесты, снова подхватил девушку на руки и донес ее до квартиры. Помог открыть дверь, снять верхнюю одежду и дойти до кровати.

Уточнив, сможет ли она сама раздеться, ушел на кухню. Лина начала быстро стягивать с себя платье, но больная нога ограничивала движения. Наконец, избавившись от одежды и завернувшись на кровати в одеяло, девушка с удивлением услышала, как Марк роется в кухонных шкафчиках, затем загремел какой-то посудой.

— Марк, что ты там делаешь?

— Ты уже разделась и в постели? — раздался их кухни его ответный вопрос

Девушке в голову сразу пришли неприличные и нежеланные картинки. Подумалось, что недаром Марк заклеймил ее как любовницу, и что, быть может, слухи-то верны. В конце концов, Эстебану не требовалась любовь Лины, чтобы уложить ее к себе в постель.

Она испуганно схватилась за конец одеяла, решив, что сопротивляться будет до последнего.

Нет, девственницей Лина, разумеется, не была, но и особо не горела желанием менять что-либо в собственной жизни.

Тем более насильно.

Марк вошел в комнату, неся на блюдце чашку с чем-то дымящимся. Сел на кровать рядом с Линой и протянул свою ношу ей.

— Что это? — опасливо покосилась девушка на чашку.

— Пей, тебе станет легче.

— Марк?

— Пей, это лишь глинтвейн. Поможет успокоиться и расслабится.

Лина покорно взяла кружку в руки и вдохнула запах. Пахло вкусно. Она отпила глоток горячего вина со специями, затем второй и в итоге выпила всю кружку. Марк сидел рядом и с мягкой улыбкой наблюдал за девушкой.

— Ну что, теперь готова?

— К чему? — она снова встревожилась.

Понтифик поднял глаза к небу и зловеще проговорил:

— К насилию и извращениям?

— Марк! — Лина непроизвольно улыбнулась, поняв, что тот шутит.

Мужчина недовольно покачал головой на ее боязнь и, уточнив, где находятся бинты, начал перевязывать больную ногу. Действовал он аккуратно и профессионально, стараясь не причинить девушке лишней боли. Сделав свое «грязное», как он шутливо выразился, дело, Марк помог Лине лечь на подушку и укрыл ее одеялом, полностью закутав как маленького ребенка.

— А теперь — спать, — тихо проговорил он и выключил свет в комнате.

— А ты?

— Я посижу с тобой, пока не заснешь.

— Не стоит, Марк! — Лина вдруг неожиданно для себя зевнула, — Мне кажется, это неудобно, тем более тебя, наверное, ждут.

— Спи! — улыбнулся он ей. В темноте Лина этого не увидела, но почувствовала по его голосу.

— Будешь уходить, возьми в моей сумочке ключи и закрой дверь, а ключи потом положи под коврик, — девушка уже почти заснула.

Марк порылся в ее сумочке и достал связку ключей. Вернулся обратно к спящей, сел на кровать рядом с ней. Острое зрение позволяло видеть хорошо и без света от лампы, тем более, что комната периодически освещалась огнями фейерверков. Народ на улице все еще праздновал наступление нового года.

Нежно провел пальцами по ее лбу, носу, дотронулся до щеки. Повинуясь давнему желанию, склонился к ней и ласково, едва касаясь, поцеловал девушку в губы. Она в ответ лишь коротко вздохнула и перевернулась на бок, закрываясь одеялом с головой.

Такая хрупкая.

Такая слабая.

И в то же время сильная и решительная.

Марк вспомнил, как она протестовала против расстрела у «Странного места», как пыталась самостоятельно помочь старому учителю.

Его мысли перешли к погибшему еврею. Авраам Моисеевич в одном из последних разговоров предупредил понтифика, что после событий у ночного клуба Лину ждет Откат. Каким он будет и когда наступит, маг не знал.

«— Это крайне индивидуальное дело, молодой человек, — ответил он тогда, — У кого-то из ткущих Откат наступает сразу же, у кого-то лет через десять. Да и по чему этот Откат ударит девочку, я тоже не могу сказать. У всех по разному. Единственное знаю точно — это будет слишком резким и неожиданным событием, ничего не будет его предвещать.