Изменники - [6]

— Ваше Величество? — выдохнул он.

— Вы постояли за честь своей подопечной, — сказал дракон, — а заодно вы и Мальдур порадовали нас отличным зрелищем.

Он оглядел весь зал:

— Не правда ли?

Подбадриваемые таким образом зрители разразились аплодисментами.

— Я рад, что смог доставить вам удовольствие, — сказал Респен, пытаясь сдержать гнев. — И все же я думал, вы позволите нам разрешить конфликт раз и навсегда.

— Вы это и сделали, — ответил Орктриен. — Вы испытали себя в схватке друг с другом, выпустили пар, и с этой ночи прекратите ссориться и будете работать дальше в полной гармонии.

Респен склонил голову:

— Как прикажете, Ваше Величество.

С годами в резиденции Респена скопилось много мебели и произведений искусства, созданных самыми разными расами со всем их культурным многообразием и эстетическим восприятием. Некоторые вещи были подарками короля, другие — подарками просителей, жаждущих заслужить расположение влиятельного королевского чиновника. Но основная часть ценных предметов была куплена им самим, так как его вкус космополита и эклектика становился все обширнее.

В противоположность его резиденции дом Винтерфлауэр был полностью эльфийским. Мебели было мало, формы и линии выглядели обманчиво простыми, но каждая вещь была красиво сконструирована и являла собой образец безупречного мастерства. По всей вероятности, Винтерфлауэр выбросила все, что было создано руками не-эльфов. Когда они с Респеном вышли на одну из открытых платформ, он ощутил внезапный приступ ностальгии по маленькому лесному поселению, где родился.

Она остановилась у скамейки, над которой сквозь брешь в ветвях были хорошо видны звезды, и наполнила его бокал сухим белым вином. Они сидели молча какое-то время, наслаждаясь напитком и красотой ночного неба.

Потом она спросила:

— Что вы не поделили с лордом Мальдуром?

— Конкуренция — обычное дело при королевском дворе: идет борьба за милость короля и наиболее выгодные посты. Мальдур и я — оба волшебники, это делает соперничество между нами еще более ожесточенным. Кроме того, каждый из нас защищает свою расу. Он убеждает Орктриена править так, чтобы это было выгодно людям, я же ратую за политику, которая оставляла бы преимущество за нами. — Респен улыбнулся. — Поэтому несмотря на ваше плохое мнение обо мне, в конце концов, я — не такое уж жалкое подобие эльфа.

— Эльфы не должны просить у дракона разрешения жить так, как нам хочется.

— Да, таково ваше мнение, и вы очень четко дали это понять. Ведь на самом деле вы выбрали ту песню, чтобы оскорбить Орктриена, я прав?

— Разумеется. Вы это знали с самого начала. — Она помедлила. — Почему тогда вы защищали меня?

— Как я и объяснил, это было делом чести.

— Верю, что так и было, но мне кажется, есть и другая причина.

Он ухмыльнулся.

— Вы проницательны. Если бы я оставил обвинение Мальдура без ответа, это выставило бы меня слабым и неспособным олухом, который допустил, чтобы его подопечная оскорбила короля. А он бы стал верным советником, который поставил вас на место после того, как я не справился со своими обязанностями. Я не мог позволить, чтобы у двора сложилось такое мнение.

— А что если Орктриен поймет, что я действительно насмехалась над ним? Не лишитесь ли вы его доверия, из-за того что защищали меня? Возможно, более благоразумным было оставить меня наедине со своей судьбой, даже если это грозило вам небольшим унижением?

Он сделал глоток и посмотрел на звезды.

— Ну, возможно. Я тоже об этом думал. Вероятно, чашу весов склонила моя необъяснимая симпатия к вам, миледи. Вы мне нравитесь, несмотря на то что презрительно кривите губы в моем присутствии.

Боковым зрением он увидел, что она опустила глаза. Ему также показалось, что она покраснела, но было так темно, что он не взялся бы утверждать это наверняка.

— Я знаю, что не должна сваливать на вас свои проблемы. Просто иногда мне кажется, что они разорвут меня на части, если я не выскажу их. Мне ненавистно нынешнее положение дел в королевстве!

— Еще остаются земли, в которых правят эльфы. Думаю, если вам и вашей семье невыносимо жить под властью Орктриена, вы можете переехать.

— Это означало бы покинуть леса, которые мы заботливо выращивали и лелеяли, оставить их на растерзание топорам лесорубов. И, допустим, мы обосновались бы где-нибудь, построили бы новый дом… сколько бы это продлилось, прежде чем какой-нибудь принц-дракон не пожелал бы присоединить наши новые земли к своим владениям?

Респен вздохнул.

— Скорее всего, не долго. Один век, если вам повезет? Фаэрун меняется. Драконы устанавливают свое господство над всем континентом несмотря на сопротивление отдельных рас. Полагаю, этот процесс происходил бы еще быстрее, если бы драконы не так часто воевали между собой. Неизбежность, — продолжал он, — вот что ставит нас, эльфов, перед очевидным выбором. Мы можем стремиться к почетным титулам как вассалы драконов или бросить им вызов и умереть. Я сделал вывод, миледи, что вы не желаете последнего, иначе вы бы признались в том, что хотели оскорбить короля.

— Я должна была признаться. Любой из моих братьев и сестер признался бы. Но после того как Мальдур ударил меня своей магией и обвинил, а это огромное золотое чудовище пригвоздило своим взглядом к полу, я поняла, что не хочу умирать… я струсила.