Изменник - [49]

Комната взорвалась огнями; после всего этого времени в темноте Джейсену показалось, что в глаз ему врезался кусочек солнца. Он вздрогнул, прикрывая глаза рукой. Постепенно зрение прояснилось; комната оказалась больше, чем он думал - десятиметровый потолок, стены, украшенные цветочной мозаикой, освещенные сверкающими шарами размером с кабину "Сокола", которые раскачивались на тройных цепях из покрытой патиной бронзы над плиточным полом...

И она была полна йуужань-вонгов. Джейсен обернулся к Вержер. Она непринужденно стояла внутри кольца воинов рядом с невысоким мужчиной, одетым в длинную, свободную кожу-тунику черного цвета. Они беседовали, но Джейсен не слышал их. В его ушах стоял треск лесного пожара. Йуужань-вонг опять что-то произнес, теперь более резко, но Джейсен ничего не разобрал.

Не смог разобрать. Не стремился разобрать. Джейсен видел этого мужчину и раньше. Видел его на Дуро, с заткнутым за пояс световым мечом Леи. Видел на летающем мире на Миркре.

Джейсен знал имя этого мужчины и попытался произнести его. Попытался произнести...

Но прежде, чем он хотя бы успел открыть рот... По его телу прокатилась горячая красная волна и поглотила мир вокруг. Джейсен не плыл в красном приливе, а несся вместе с ним: ложился на волну, проваливался в водовороты, метался вместе с прибоем. Красный поток иссяк, волны отступили, и Джейсен вынырнул на поверхность. Прилив откатился от его головы, оставив Джейсена пыхтеть на полу. Руки болели. Он посмотрел на них, но не мог их разглядеть, либо он не мог понять, что же он видит; глаза его все никак не могли сфокусироваться. Он уронил правую кисть на мозаичную плиту, недоумевая, как же так - после отступления красного прилива пол остался настолько холодным, настолько сухим.

В воздухе повис запах горелого мяса, как будто отец снова перепутал программы автоповара. Но отец не мог перепутать программы на автоповаре. Не было там никакого автоповара. И отца тоже не было, не могло быть, ни за что на свете... А запах... Бессмыслица какая-то.

Как он упал? Откуда этот столб пыли и дыма? Круглая насыпь из обломков, скрывшая три четверти комнаты - откуда она?

Он так и не нашел ответа. И по-прежнему болели руки. Джейсен поднял левую и хмурился на нее, пока зрение не сфокусировалось. Посреди ладони было круглое пятно - размером с маленькую батарейку - чернеющее, трескающееся, сочащее густую темную кровь. Из трещин поднимались тоненькие дымки.

"Ох," подумал он. "Так вот откуда запах."

- Как... каково это, Джейсен Соло... - Голос был тонким, резким и прерывающимся, слова мешались с кашлем. Знакомый голос. Это был голос Вержер. - Еще раз... прикоснуться к Силе?

Она лежала всего в нескольких метрах - навзничь, внутри сводчатого пролома, окаймленного зазубренными камнями, как будто некая невероятно сильная тварь опрокинула ее, прорываясь сквозь стену.

Разбитый камень осыпался на пол. Одежда на Вержер расползалась и тлела, красные угольки запекались у рваных краев, и обожженная плоть под ними все еще дымилась.

- Вержер! - он так и не понял, как оказался рядом с ней. - Как... Что случилось?

Тошнотворная догадка скрутила его внутренности.

- Это я?..

Голос Джейсена сорвался. Он вспомнил...

Сквозь пелену лихорадочного бреда проступали сочно-красные образы: комната, наполненная йуужань-вонгскими воинами, Вержер, стоящая рядом с Ном Анором, словно они были хорошими знакомыми, даже сотрудниками.

Товарищами. Друзьями. Ном Анор сказал ей что-то, она что-то ответила, но молот предательства своим стуком заглушил все слова.

Джейсен вспомнил долгий жадный вдох: насыщение галактикой ненависти и гнева... И вспомнил, как направил эту галактику гнева в руки и ударил ею Вержер. Вспомнил, как Вержер корчилась в электрических разрядах его ненависти, как потрескивала его собственная кожа, обожженная вырывающимися из нее молниями; как эта боль питала его гнев. И вспомнил, насколько приятно это было.

Ясно. Чисто. Больше никакой борьбы между правильным и ложным, между добром и злом.

Все хитросплетения джедайской этики были разрублены одним разрывающим мозг ударом; как только он перестал усложнять, сразу же обнаружил, насколько все просто. Его ненависть стала единственным законом вселенной. Только гнев имел значение. И единственным ответом на гнев была боль.

Чужая боль. Чья угодно. Даже теперь, придя в себя, встревожившись, давясь собственным ужасом, Джейсен ощущал нежное эхо того чистого, ясного гнева. Мог слышать этот зов. Гнев вертелся внутри него: злостный паразит, вгрызающийся в глубину его сознания.

"Во что я превратился?"

Вержер валялась на полу, как сломанная кукла; ее глаза были унылы, пусты, неподвижны, а в гребне остался только грязно-серый цвет.

- Вержер, - прошептал Джейсен. До чего же легко было ранить ее. До чего же просто. По его щекам покатились слезы. - Я же тебя предупреждал, а? Предупреждал. Темная сторона...

- Не ищи... оправданий... - ее голос был еще слабее, еще прерывистее, сдавленнее.

- Я бы не посмел, - ответил он шепотом. Оправданий не было. Никто не знал опасностей темной стороны лучше него; эти опасности таились где-то в глубинах всю его жизнь... И он так легко попался.