Изменившийся человек - [107]

— Да нет, все нормально, — говорит Дэнни.

Винсент едет по улицам Клермонта. Он так счастлив снова оказаться за рулем, что будто бы под кайфом. Это свобода. Прямо как в тот день, когда он получил права. Мама тогда резала салаты в буддийском монастыре. Ронни, он был посудомоем, научил Винсента ездить на монастырском фургоне. И оба раза возил его на экзамены. Даже разрешил, когда Винсент со второй попытки их сдал, угнать ненадолго фургон. Винсента когда еще научили воровать машины! Не его вина, что пришлось угнать пикап Реймонда. Вот как надо думать, готовясь к «Шоу Чендлера». Его вины нет ни в чем. Через что только ему не пришлось пройти. Перестрадать. Какой-то извращенец в этом буддийском лагере вечно хватал его за задницу. Но Винсент сумел разобраться со своими проблемами. Он сумел пойти дальше, сумел измениться.

Винсент хватается за возможность помечтать — будто это его машина, его жизнь, будто он поехал покататься со своим сыном: чудесный весенний день, он ушел с работы пораньше, есть несколько свободных часов, а потом он поедет домой, где жена стряпает ужин. И здесь у Винсента два варианта. Он может захлебнуться жалостью к себе, потому что у него совсем не такая жизнь. Или же может окунуться в жизнь воображаемую, в которой нет всяких скучных подробностей вроде выплат за дом, налогов, работы по дому. Он уже выполняет работу по дому. Можно и повеселиться.

Винсент опускает окошко. И мальчишка — тоже. Свежий ветер обдувает их, и это прекрасно. Они молчат, но Винсент чувствует, что Дэнни хочет что-то сказать. И наконец он спрашивает:

— Ты слышал про болгарского ребенка?

— Это у вас новая семейная шутка? Вы теперь рассказываете друг другу анекдоты про болгарского ребенка?

— Ага. Шутка. Если бы. Ты знаешь, что папа с Лорейн собираются взять болгарскую девочку?

— Я же был там, когда ты рассказывал об этом маме, помнишь? Очень дипломатично рассказывал.

Винсента чуть не выворачивает. Эти образованные, обеспеченные кретины усыновляют специально отобранного болгарского ребенка, а ведь в Америке полно совершенно здоровых белых американских детей, у которых нет семьи. Не говоря уже о том, что у этого типа двое детей, один из которых ежедневно обкуривается, но этого никто не замечает.

Винсент улавливает исходящие от Дэнни знакомые вибрации. Так же было, когда какая-нибудь девчонка собиралась зареветь, а он ничего не мог поделать. Винсент рад, что у него нет детей. С женщинами бы разобраться.

— Можно задать тебе вопрос? — спрашивает Винсент.

— Давай, — говорит Дэнни. — Только если отвечать необязательно.

— Когда твои папа с мамой расстались, они спорили, с кем останутся дети?

— Нет, — отвечает Дэнни. — Папа просто подписал какие-то бумаги. Адвокаты что-то обсудили. Все заняло минут пять.

Винсент все представлял иначе. Он думал, кардиолог боролся за свои права. А может, доку стыдно? Поэтому и появилась болгарская малышка.

Винсент едет дальше. Лучи солнца тонут в Гудзоне, поэтому воздух серебрится. Дорога идет мимо леска. Мальчишке тут явно нравится. Да и кому бы не понравилось? Винсент видит, что Дэнни уже немного расслабился. Но что-то он все еще скрывает. Что-то он не сказал. И хочет сказать, пока они не вернулись. Ну, вперед! Вываливай. Винсент обратился в слух. Хоть чем-то поможет — выслушает историю о подростковых проблемах.

Наконец Дэнни говорит:

— Сегодня, когда я вернулся из школы, у нашего дома ждал какой-то мужик в машине.

— Какой мужик? — спрашивает Винсент. Очень спокойно, сдержанно.

— В пикапе, — говорит Дэнни.

— И?

— На правой руке свастика.

Так вот что мальчишку мучило. Теперь все ясно. Молодчина — не вывалил все сразу, как вошел в дом. А где был Винсент, когда все это происходило? Внутри, дремал.

— Я понял, — говорит Винсент. — Что он хотел?

Глупый вопрос. Реймонд хочет Винсента убить.

— Просил передать, что он знает, где ты.

— Это очевидно, — говорит Винсент.

— Он собирается надрать тебе задницу? — говорит Дэнни.

— Пусть попробует. — Винсенту нравится, как невозмутимо он это сказал, ну прямо Клинт Иствуд.

— Тебя это пугает? — спрашивает Дэнни.

Идиотский вопрос. Дэнни что, думает, Винсент ждет не дождется, когда ему надерут задницу? Да кто бы не испугался, узнав, что кто-то за тобой охотится, выслеживает тебя и может выпрыгнуть из кустов в самый неожиданный момент. Естественно, ему страшно. Дэнни знает, что такое страх. Знает лучше многих.

Винсент смотрит в зеркало дальнего вида. На дороге ни одной машины. Он бы заметил слежку, уж пикап бы точно углядел. Реймонд был у их дома. Пока Винсент там спал. Интересно, Маслоу, когда уворачивался от пуль, чувствовал себя так же?

— Хреново, — говорит Винсент.

— Да уж, — говорит Дэнни.

Воин не признается, что боится, в присутствии ребенка, для которого он — взрослый мужчина, образец для подражания. Бонни бы сказала, что Винсент неправ, что мужчины должны признаваться в своих страхах. Вот пусть Бонни и поймет, как это полезно, когда появится Реймонд. Мне страшно! Пожалуйста, не бей меня! Почему это Винсент мысленно беседует с Бонни?

— Вот черт… Это должно было случиться. Прошлое всегда настигает.

Дэнни под впечатлением, Винсент это видит. Он не считает это похвальбой мачо. Он думает, что Винсент смельчак. Он считает, что Винсент из тех, кто бежит навстречу опасности, а не от нее. А значит, Винсенту таким и быть. И что Винсент за это получит? Еще одну возможность умереть за Вахту всемирного братства?