Измена. Знаем всех поименно - [31]

Подхваченная вихрем энтэвэшного патриотизма выскочила изготовительница сенсаций, уже седенькая, но способная, пожалуй, на все Политковская, которую теперь, после ее поездки в Чечню и наглого выступления в «Гласе народа», русские офицеры зовут Хавроньей из «Новой газеты». Казалось, и она вот-вот разрыдается: «Я — женщина, а не газетная свинья! Меня зовут Анна, а не Хавронья!.. Я — женщина. Можете проверить. Я боюсь закомплексованных мужчин. У меня никаких комплексов. Пусть мужчины меня боятся. Наше поголовье огромно. Победа будет за нами!»

А ведущий передачи «О, счастливчик!» так зашелся в патриотическом экстазе, что брякнул: «Я говорю от имени Льва Толстого!» И вот, мол, Толстой требует, чтобы Киселев остался генеральным директором НТВ. Ну вы только подумайте… Нет для этой публики никаких препон!.. Да это же все равно, как если бы от имени Толстого заговорил князь Ипполит из салона Анны Павловны Шерер. Его главная особенность состояла в том, что «он так же, как другие, не понимал того, что значили сказанные им слова». Это все равно, как если бы сам Евгений Киселев объявил, что Лермонтов именно в его защиту написал:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свобод, Евгения и славы палачи…

Тут внезапно возникла активнейшая Ирина Петровская из прогрессивнейших «Известий» и возгласила здравицу: «Хай живе НТВ!» Прекрасно! Но я уточнил бы:

Хай живе НТВ! —

Только лучше не в Москве,

Не на нашей русской ниве,

А в любимом Тель-Авиве.

Вскоре на Лысой горе обявилась и сама Хайка Сорокина с таким словами на устах: «Есть что-то, черт возьми, что отличает нас от других, — чувство локтя, товарищества!» Конечно! Вот, допустим, Киселев к радости Альфреда Коха малограмотно и упоенно лжет в своем фильме о Ленине. И вы, мадам, стоя локоть к локтю с ним, из чувства товарищества и к восторгу того же Коха малограмотно и упоенно лжете в своем фильме о Великой Отечественной войне. А рядом с вами, локоть к локтю, стоит Татьяна Миткова и гоже из чувства товарищества и к ликованию Коха малограмотно и упоенно лжет по любому поводу, включая праздники, юбилеи и даже похороны. Умер, например, академик Лихачев, и она вещает: «На долю этого великого ученого выпало двадцать лет страшных сталинских лагерей…» А на самом деле он отбыл в Соловках около трех лет. И порядок в этом страшном сталинском лагере был такой, что когда у молодого ученого возникала потребность поработать в библиотеке, он писал прошение начальству, и его на нужный срок отпускали в Ленинград. Об этом он рассказывал по телевидению сам, но, конечно, в советское время, а не в пору благоухания демократии.

Шабаш не мог, конечно, обойтись без еврейской красавицы Евгении Альбац, именующей себя независимой журналисткой, но носящей в себе ту же заразу, что все НТВ. Она, как Явлинский, взрывалась, словно атомная бомба, несколько раз: «Отнимают не НТВ — отнимают свободу, дыхание, будущее наших детей, внуков, правнуков и родственников в Израиле. Но они нас боятся!..» Действительно, не бояться ее, даже на экране, невозможно…

Появился вездесущий perpetuuni-пустопляс Борис Немцов. Как известно, в прошлом году он провозгласил: «В XXI век — без коммунистов и СПИДа!» Русские коммунисты ответили: «Вперед — без Немцова и сифилиса!» Так вот, он изрек: «Россия без НТВ жить не может!» Его клич тотчас подхватил, наращивая общий галдеж, Игорь Яковенко из Союза журналистов: «Россия без НТВ — это другая Россия. Не надо россиян считать быдлом». Святая правда, если только после слов «не надо» вставить «Киселеву и его кагалу». Это вдохновило на очень решительное признание телезрительницу Татьяну Тарасову: «Я верю НТВ на сто процентов. Если НТВ не будет, мы здесь жить не будем!» Интересно, где она со своими процентами сейчас? Не в Оклахоме ли? А может быть, имелось в виду самосожжение? Не она ли потом под именем Юлии Григорович устроила в парламенте Украины замедленную инсценировку самосожжения? Неизвестно…

Венедиктов с «Эха Москвы», алча наших долгих рыданий по поводу его страданий, взвизгнул: «Это бандитский передел собственности!..» А ты, милок, чего ожидал, на что надеялся, всеми силами способствуя созданию бандитского строя?.. Протоиерей Михаил Ардов, сын натужного юмориста Виктора Ефимовича Ардова, тоже решил ударить по бандитизму: «Мы никогда не признаем бандитский красный флаг! Мы всегда будем сидеть при звуках александровского гимна!» Академик Сахаров, если кто помнит, тоже не вставал при исполнении гимна на съезде народных депутатов. Не за это ли Бог вскоре прибрал его?

Вдруг перед глазами мелькнул в руках какого-то энтузиаста свободы плакат: «Россия! Разве Альфред Кох лучше ящура?» Замечательно! Разумеется, Кох ничуть не лучше. Но как уместны были бы еще и такие плакатики: «Россия! Разве Сорокина лучше, чем коровье бешенство?» «Разве Шендерович полезней холеры?» «Разве Миткова приятней хронической диареи?..» В их отношении к Альфреду Коху особенно ярко обнаружилось нутро киселевских журналистов. Евгений Кириченко теперь вдруг вспомнил, что Кох — гнусный русофоб. «Он ненавидит Россию! — надрывался оратор. — Он сказал, что наша родина сырьевой придаток». Правильно, сказал, и не как-нибудь, а похахатывая. И не кому-нибудь, — а корреспонденту радио Израиля, тень которого ежедневно и ежечасно витает над вашим экраном, с которого даже прогноз погоды объявляет родич Хайки Мильман. Разве вы не помните, Кириченко, беседу Киселева с Ясиром Арафатом? Ваш с потрохами запроданный шеф так яростно защищал интересы Израиля, что Арафат остолбенел: «Где я нахожусь? Это Москва или Тель-Авив? С кем я беседую? Кто вы по национальности? Кому вы служите?» И Киселев ответил: «Я служу своей фирме». Не родной стране, а фирме, которую содержит обворо-3 — 3022 Бушин вавший вашу родину кровосос Гусинский, гражданин Израиля, заместитель председателя Всемирного еврейского конгресса. Для вас это все новость?..