Измена - [5]

Уже через несколько минут после завершения рады славяне были готовы к бою против нового врага. Посредине дороги по двое в ряд стояло несколько возов, доверху нагруженных камнями и бочками со смолой и дегтем. За возами виднелись шеренги упрятанных за щитами русских дружинников. В первой четверо старейших тысяцких держали на плече концы копий, на которых лежало тело воеводы Святополка. Сотни глаз смотрели на Владимира, который с обнаженным мечом встал перед шеренгами. Воевода повернулся к дружинникам. - Русичи и болгары! Братья!-далеко разнесся в тишине его голос.- Я обещал вам отмщенье за смерть воеводы Святополка! Я сказал, что сам поведу вас и этот бой! Я держу свое слово! - Владимир поднял меч, указал в сторону, противоположную перевалу. Там - ромеи, за их спиной - место погребального костра воеводы Святополка! Путь к нему лежит по вражьим трупам! Там, на священном огне, вознесутся к Перуну души воеводы Святополка и сотен других русичей, наших братьев, павших вместе с ним! За мной други! Смерть ромеям! - Смерть!-пронеслось над рядами русичей и болгар. Уже на подходе к завалу византийцы начали обстреливать славян из луков и пращей. Однако те, не обращая внимания на потери, неудержимой лавиной продолжали двигаться вниз по дороге. Когда впереди четко обрисовались контуры завала, дружинники, сдерживавшие до этого возы на ремнях и веревках, по команде воеводы Владимира одновременно отпустили их. Возы, с каждой секундой набирая скорость, понеслись вниз, со всего разгона ударили в завал. Раздался треск дерева и грохот камней, из разбитых бочек струями брызнули деготь и смола, забрызгивая завал и спрятавшихся за ним легионеров. Тотчас туча горящих стрел понеслась из славянских рядов в направлении завала, в мгновение превратив его в море огня. В отсветах пламени, выставив впереди себя густой частокол копий, надвигалась из темноты на разбегавшихся от пылающего завала византийцев сплошная стена червленых щитов...

Утром после короткого отдыха воевода Владимир собрал русских и болгарских военачальников на воеводскую раду. Вопрос был один: что делать дальше? Прорываться, несмотря ни на что, через перевалы к Дунаю или, оставаясь в Македонии, привлечь к себе как можно больше легионеров? Сложность заключалась в том, что прошедшей ночью славяне утратили своих надежных союзников - скрытность и внезапность, а замысел их действий был полностью разгадан. Теперь, не выпуская группировку славянских войск из поля зрения, византийцы могли обнаружить любой их маневр, немедленно принять контрмеры. Мнения присутствовавших не совпали. Владимир, ставший после гибели Святополка главным воеводой объединенного славянского войска, внимательно выслушал каждого и только потом взял слово сам. - Теперь я скажу, братья. Как молвлю, так тому и быть. Князю Святославу нужна не наша смерть, а подмога его войску. Ее мы окажем, но только пробившись к Доростолу, но и в случае, ежели ни один ромеи, стоящий сейчас супротив нас, не очутится на Дунае. Поэтому сегодня наши силы разделятся. Мы, русичи, свяжем ромеев на перевалах, вы, болгары, небольшими отрядами уйдете тайными тропами на ту сторону гор. Это ваши земля, горы, солнце! Так бейте ворога, жгите, душите! Не давайте ему ни минуты отдыха, ни часу передышки! Пусть ни один ромей не покинет этих гор живым!

Вскоре после воеводской рады Всеслав и Ангел незаметно покинули славянский стан. Надежный проводник, побратим воеводы Струмена, скрытыми козьими тропами повел их в Охриду, где комит Николай Шищман с сыновьями поднимал западных болгар на борьбу с Византией. Сотнику и его болгарскому товарищу предстояло выполнить вторую половину задания великого князя Святослава.

Раскинулся перед Доростолом огромный византийский лагерь, напоминающий по величине город: со рвами и валами, частоколом и воротами, императорским шатром посредине. Напротив ближайших к лагерю ворот осажденного города выстроились ряды готовых к бою легионеров. Растянулись за ними шеренги имперских лучников, без устали посылающих рои свистящих над крепостными стенами стрел. Под их защитой, не опасаясь ответной стрельбы славян, подтягивались к стенам Доростола тараны, метательные машины-катапульты, громадные самострелы. Бегал возле них, суетясь и командуя, Куркуас. И вот уже принялись бить в крепостные стены остроклювые тараны, начал жарко пылать на башнях и заборолах "греческий огонь". Полетели в город камни и огромные горящие стрелы, поднялся над ним в нескольких местах дым,.. Сквозь узкую щель стрельницы Святославу была хорошо видна Перекопанная широким рвом долина, ведущая из городских ворот, у которых разбивали крепостную стену византийцы. Великий князь мог отчетливо рассмотреть и стоявшие за рвом ряды легионеров, готовых в любую минуту отразить возможную вылазку славян, защитив свои стенобитные и метательные машины. Святослав повернулся к воеводе Икмору, молодому, статному, с выбивающимися из-под шлема густыми русыми кудрями. - Император Иоанн повелел разрушить стены крепости, дабы легче взять город приступом, - промолвил Святослав.- Но разве не могут гореть его машины? Или не смертны ромеи, что заставляют их бить в стены? А, воевода? Икмор отбросил со лба прядь волос, смело глянул на Святослава. Он уже догадался, для чего понадобился великому князю. - Согласеи с тобой, княже. Ромеям и их машинам не место под стенами Чем скорее их там не станет, тем лучше. Святослав нисколько не сомневался, что услышит от воеводы именно этот ответ. Он еще не знал, что новгородский воевода выделялся среди других русских витязей не только богатырской силой и неустрашимостью в бою, но и воинской сметкой. - Это не так просто. Видишь, как ромеи охраняют машины? Дежурный легион всегда готов к бою, конница из лагеря без промедления прискачет ему на подмогу. - Великий князь, нелегко быть целый день готовым к бою. Особенно после обеда, когда ромеи пьют вино и так печет солнце. Кто не хочет в это время отдохнуть? Глаза Икмора весело смотрели на князя, и по губам Святослава тоже скользнула улыбка. Он не ошиббя в своем выборе и на сей раз...