Измена Родине. Заговор против народа - [111]

В результате этого расовый, религиозный и всякий иной фанатизм, если дать ему свободу, вызовет вспышку нетерпимости, которая приведет к полному уничтожению гражданских свобод, а без них демократическое общество существовать не может».

В статье, опубликованной в «Лойерс гилд ревью», преподаватель права Чикагского университета Ричард Р. Уатт писал: «Дух фашизма все шире распространяется в Америке. Исчез дух, породивший мечту о «четырех свободах», и у нас на родине эти свободы уже оказались под угрозой… Здесь витает дух фашизма; а ведь прошло только два года с тех пор, как мы разгромили фашизм на полях сражений за океаном».

Никогда, даже в самые тяжелые и опасные моменты второй мировой войны, американский народ не испытывал такой жгучей тревоги, какая сейчас, через два года после войны, охватила всю страну.

Страх, как черная туча, навис над всей страной; его тень легла на все области нашей жизни: это — страх перед третьей мировой войной, страх перед атомным и бактериологическим оружием, страх перед новым кризисом, страх перед перспективой оказаться «вычищенным» по обвинению в «нелояльности», страх перед тем, что грозит всякому, объявленному «красным».

«Вашингтон и вся страна во власти истерии», — заявил известный радиокомментатор Элмер Дэвис, бывший глава Бюро военной информации, выступая по радио (через «Америкэн бродкастинг компани»).

«Мы, американцы, — писала газета «ПМ», — живем в век страха».

Вот такие настроения господствовали в стране через пятнадцать лет после того, как президент Рузвельт в своем послании по случаю вступления на пост президента заявил народу:

«Позвольте мне выразить твердую уверенность в том, что нам совершенно нечего бояться, кроме самого страха».

О напряженной атмосфере страха, господствующей в Америке после войны, свидетельствует и количество внезапных смертей и самоубийств. 3 ноября 1947 г. покончил жизнь самоубийством у себя дома в Конкорде, штат Нью-Гэмпшир, видный деятель «нового курса» и бывший посол США в Англии Джон Гильберт Уайнант. 4 июня 1948 г. перерезал себе горло бывший служащий государственного департамента Мортон Кент, обвинявшийся «в попытке установить связь с советским агентом». Два месяца спустя, 16 августа, бывший заместитель министра финансов Гарри Дектер Уайт умер от сердечного припадка после мучительного допроса в «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности». 20 декабря 1948 г. бывший сотрудник государственного департамента Лоренс Дагган, обвинявшийся в принадлежности к коммунистической партии, выпрыгнул из окна одного нью-йоркского небоскреба. 24 декабря 1948 г. покончила с собой нью-йоркская учительница Минни Гатрайд, по поводу «коммунистической» деятельности которой велось расследование. 14 февраля 1950 г. Эмили Андерсон, проживавшая в Бэрлингтоне, штат Калифорния, заявила, что не желает жить в век водородной бомбы, и бросилась под поезд. 1 апреля 1950 г. профессор Гарвардокого университета Ф. О. Маттисен, занимавший видное положение в прогрессивной партии, выпрыгнул из окна отеля и разбился насмерть. Три дня спустя покончил жизнь самоубийством либеральный вашингтонский журналист Н. Робертсон.

3. Тактика штурмовиков

Пасмурным вечером 1 ноября 1947 г. на митинг, организованный Союзом прогрессивных граждан на площади перед «Индепенденс холл» в Филадельфии, собралось около 2 тыс. человек. Они собрались, чтобы выразить протест против антидемократических действий «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности». Как только ораторы поднялись на трибуну и председательствующий подошел к микрофону, несколько десятков молодых хулиганов и пожилых мужчин со значками «Американского легиона» и «Католического союза ветеранов войны» подняли невообразимый шум: они улюлюкали, свистели и выкрикивали оскорбления и угрозы. Вой сирены и звон колокола, установленного на подъехавшем к толпе грузовике «Американского легиона», довершали картину этого столпотворения. Голоса ораторов тонули в нарастающем шуме. Когда одна из присутствовавших женщин потребовала, чтобы ораторам дали возможность говорить, несколько хулиганов набросились на нее, сбили ее с ног и стали топтать. На площади завязались кулачные схватки. Одна группа хулиганов по сигналу прорвалась к самой трибуне, но полицейские не пустили их дальше. Тогда они окружили трибуну и стали выкрикивать угрозы и ругательства по адресу ораторов, поднимая руки как для фашистского приветствия.

Среди присутствовавших на трибуне был известный юрист Фрэнсис Фишер Кейн, получивший в свое время премию Бока как выдающийся гражданин Филадельфии. В 1920 г. в знак протеста против «пальмеровских облав» он вышел в отставку с поста окружного прокурора. Теперь ему был уже 81 год. Кейн подошел к микрофону и попросил внимания. «Если мы не будем уважать свободу слова, — сказал он, — у нас не будет свободы… мы потеряем все то, за что мы боролись в прошлом…» Его слова были заглушены яростными воплями. Снизу градом полетели мелкие монеты и камни. Один из них разбил очки Кейна. Трибуну забросали тухлыми яйцами.

Ораторы целый час тщетно пытались перекричать бесновавшихся хулиганов, и, наконец, председатель был вынужден объявить митинг закрытым.